Площадка. Михаил Юрьевич Третьяков

в постоянном страхе от того, что на тебя попадет дождь, от того, что произойдет с тобой потом, и от того…

      Он машет рукой и замолкает. А я пытаюсь собрать все мысли в тугой клубок, чтобы вытащить ниточку, которая поможет Андрею и мне не заблудиться в лабиринте дождя.

      – Я долго думал, как начался этот дождь. И знаешь, что я понял? В природе существует множество внешних факторов, влияющих на поведение животных, включая и те, о влиянии которых мы можем еще и не знать, потому что у нас нет приборов для их измерения. Но факт остается фактом: животные гораздо чувствительнее нас, а мы словно бы утратили эту функцию, и вот теперь нам ее вернули. Словно бы дождь включает в людях какой-то выключенный ген.

      – Ген, отвечающий за что?

      – Да так ли важно, за что? Важно, что ничего сделать ты не можешь. И именно это бессилие перед окружающей действительностью пугает меня больше всего. Страшно видеть, как близкие и знакомые люди превращаются в чудовищ, готовых загрызть друг друга ради того, чтобы доказать, что правда на их стороне, а не на противоположной. А я не хочу быть на чьей-то стороне, я хочу разобраться, что происходит, хочу понять, почему и зачем идет этот дождь и как его остановить. Понимаю, что остановить его невозможно. Но, может быть, хотя бы возможно сохранить разум.

      Ты же видишь, что людей, не подвергающихся действию дождя, с каждым днем становится все меньше. Обрати внимание, что те, кто поддерживают дождь начинают уничтожать противников холодно и методично. Принцип конкурентного исключения Гаузе никак не обойти.

      – Так, может, есть смысл присоединиться к большинству?

      – Ну, если рассуждать такими категориями, то тут ты тоже рискуешь попасть впросак. В целом нам с тобой уже понятно, какая форма поведения становится доминирующей, вопрос только в том, как ты отреагируешь на дождь?

      – Да, неясно, но проверять не хочется. Ты как считаешь, на чьей стороне правда?

      – Правы и те, и другие.

      – Это как? Тут надо выбирать, отсутствие выбора невозможно.

      – А как же мы?

      – Это все вопрос времени. Мы просто взяли паузу, но когда-нибудь она закончится.

      – Решать не нам, решает, по всей видимости, дождь. Перед нами очередная аксиома Эскобара. Такой выбор мне напоминает выбор улитки-янтарки, которую паразитический червь заставляет выползать на открытые участки и верхушки растений, а ее рожки делает похожими на червяков. В результате улитка съедается птицей, а паразитический червь проходит следующую стадию своего развития. Так вот, мне не хочется быть такой улиткой. Вначале я думал, что интеллект является ключевым фактором, определяющим форму поведения. Большинство почитателей дождя – люди примитивные и простые. Но последнее время к ним стремительно стали добавляться и те, кто занимается умственным трудом, и вот это-то пугает меня больше всего.

      – А ты не думал о том, что мы уже подверглись действию дождя? Мы ведь тоже все время о нем говорим.

      – Да, говорим, но по-другому. В нас нет этого остервенелого фанатизма, этой слепой веры, которая характерна для заболевших.

      – Так, может быть,