Площадка. Михаил Юрьевич Третьяков

мы перестали о нем говорить. Андрей правой рукой добавил звук в магнитоле.

      Древние рощи полны голосов, шепота трав и камней.

      К северу тянется дым от костров, враг рыщет в той стороне.

      Духи грозы бьют в барабан, из молний куют нам мечи.

      Мы принесем жертву богам, кровью своей напоим.

      Против нас – блеск византийских церквей, пышность пиров и даров.

      Мы предаем смерти наших детей, зная жестокость врагов.

      Знаки Луны грозят нам бедой, стрелы поют об одном.

      Выбор жесток – крещение водой или крещение огнем!

      Мы, обезумев от гнева, дрались, веря в бессмертие душ.

      Станет погибший не горстью земли, а стражем в небесном саду.

      Вниз по реке идолам плыть, некому бить им поклон.

      Нас больше нет – стоит ли жить в мире, крещенном огнем[1]?

      Когда прозвучали последние строки, Андрей вновь уменьшил звук и сказал:

      – Очень символично. Это надо же, чтобы именно сейчас в этот самый момент прозвучал именно этот трек?

      – Определенно. В нашем случае выбор не так и велик. Или крещение водой, или отсутствие крещения вовсе.

      – У меня начинает складываться впечатление, что, кроме нашего плейлиста, мы ничего не можем решать и плейлист и есть самая крайняя точка нашей свободы.

      Машина свернула на знакомый поворот и сбросила скорость. По территории рудника перемещаться можно было со скоростью не более двадцати километров в час.

      Подъехали к КПП, вышли из машины и предъявили паспорта и пропуска на шлагбауме, а затем снова вернулись в авто, проехали еще пару километров и припарковались на стоянке рудника.

      Еще один КПП и очередная проверка. Необходимо приложить пропуск и подышать в трубочку. Тест пройден. Теперь можно ехать на площадку. Самым запоминающимся здесь для меня является земля, такой земли не увидишь нигде и никогда. Красная, но с каким-то неповторимым, особенным оттенком.

      Припарковались за железнодорожным переездом. Букашка Андрея могла завязнуть, а рисковать машиной не хотелось, вот и предстояло топать пешком.

      Взяв необходимое оборудование, мы начали спуск к пруду отстойника. Раскисшая земля на грунтовой дороге прилипала к сапогам, отчего уже через десяток шагов мы сошли на обочину, поросшую травой. Прилипшие комья красноватой глины медленно отваливались, а мы слушали дождь. Рядом с прудом-отстойником расположились водонапорная станция, экспериментальная установка и ЗИЛ-4331 – ассенизатор. Значит, Витя уже приехал и, наверное, курит.

      Наша экспериментальная установка представляет собой довольно сложную двухуровневую конструкцию, состоящую из шестнадцати пятикубометровых пластиковых ванн с сорбентом и трубами. Отработанные шахтные воды накачиваются в емкость, а затем равномерно распределяются по восьми модулям, расположенным на металлическом каркасе. В шести из восьми высажены растения, которые участвуют в фильтрации шахтных вод. Два модуля не содержат

1

Маргарита Пушкина.