«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории. Генри Каттнер

кровеносную систему. Столь же молниеносно человек делал выбор, сражаться ему или бежать, и эта периодическая встряска давала тонус всему организму. Я уже не говорю о психологическом преимуществе. Человек – животное, эволюционировавшее в конкурентной среде. И пусть наш состязательный инстинкт давно спит, его можно пробудить путем искусственной стимуляции надпочечников.

      – Выпивкой? – с надеждой спрашивает Дедуля, почти ничего не понявший из объяснений Гардинга.

      У того на лице появляется хитрое выражение. Он подается вперед и говорит заговорщицким тоном:

      – Романтика – вот ответ. Мы предлагаем приключение. Безопасное, но драматичное, будоражащее, воодушевляющее, романтичное приключение заеденному рутиной современному мужчине или женщине. Не пресную суррогатную эмоциональность телевидения, а нечто настоящее! «Надпочечники инкорпорейтед» поможет вам встряхнуться и заодно поправить физическое и психическое здоровье. Вы наверняка видели нашу рекламу: «Попали в колею? Закисли от обыденности? Отправьтесь на Охоту – и вернетесь посвежевшим, окрепшим, счастливым и готовым покорить весь мир!»

      – Охота?

      – Самая популярная наша программа, – отвечает Гардинг, перейдя на более деловой тон. – Вообще-то, в этом нет ничего нового. Когда-то бюро путешествий зазывали публику на увлекательную охоту на тигра в Мексике…

      – Нету в Мексике тигров, – заявляет Дедуля. – Бывал я там. Предупреждаю: если не дадите мне бутылку, сейчас же отправлюсь домой, в Мэн!

      Но Гэллегер уже сосредоточился на проблеме:

      – Не понимаю, почему вам понадобился именно я. Ловить для вас тигров не возьмусь.

      – Мексиканский тигр на самом деле не тигр, а другой представитель семейства кошачьих. Пума, кажется. У нас по всему миру разбиты специальные заповедники, и там мы проводим Охоту – разумеется, по очень тщательно разработанным сценариям. Риск должен быть сведен к минимуму… даже к нулю. Но требуется иллюзия опасности, иначе клиент не получит своей встряски. Мы пытались формировать поведение зверей, чтобы они не могли причинить человеку вреда, однако… э-э-э… серьезного успеха не достигли. Потеряли несколько клиентов, как это ни печально. Деньги в предприятие вложены гигантские, и нам необходимо возместить убытки. Но, как выяснилось, мы не можем использовать тигров, да и любых других крупных хищников. Это просто-напросто небезопасно. А как же быть с иллюзией опасности? Не можем же мы деградировать в клуб стрельбы по тарелочкам. Что в ней рискованного, в такой стрельбе?

      – Что, желаешь поразвлечься? – спрашивает Дедуля. – Поехали со мной в Мэн, я тебе покажу настоящую охоту. В наших горах медведи все еще водятся.

      – Кажется, начинаю понимать, – говорит Гэллегер. – Но если посмотреть на проблему с личной точки зрения… Занятно. Что такое, по сути, опасность?

      – Опасность – это когда кто-то пытается тебя сожрать, – заявляет Дедуля.

      – Неизвестное, таинственное тоже опасно, по той простой причине, что мы его не понимаем. Этим, к примеру, объясняется