Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. Тун Хуа

а затем – печалью. Он медленно сел на постели.

      Я подошла к столу и опустилась на стул. Взяв со стола чайничек для вина, я слегка поболтала его в руках – внутри еще оставалось немного. Я поставила его обратно и, помолчав, спросила:

      – Собираешься и дальше напиваться? Думаешь, если будешь пьян, то можно будет не жениться на Минъюй-гэгэ?

      – Просто у меня на душе тоска, – ответил он после недолгого молчания.

      – И что же вызвало эту тоску? – спросила я.

      Он опустил голову, натягивая сапоги, и неохотно проговорил:

      – А ты как думаешь?

      В этот момент паника во мне утихла, и чем дальше, тем невозмутимее я становилась:

      – Во-первых, ты расстроен из-за того, что должен жениться на Минъюй-гэгэ, хотя она вовсе тебе не нравится. Во-вторых, тебе нравлюсь я, но ты не можешь взять меня в жены.

      Он вскочил и сел у стола рядом со мной. Налив себе вина, он уставился на дно чаши и застыл.

      – Ты согласна стать моей второй женой? – еле слышно произнес он после долгого молчания.

      Я замерла. Среди моих заготовленных речей не было подобного пункта. Я совсем забыла о том, как популярна была в старину идея о двух женщинах, совместно заботящихся об одном муже.

      Подняв голову, он устремил на меня жадный, пылкий взгляд и с горячностью произнес:

      – Я буду хорошо с тобой обращаться, обещаю…

      – Я не хочу, – поспешно перебила я.

      От волнения он стиснул зубы, а затем кивнул и залпом осушил чашу.

      – Я знаю! Ты вряд ли бы согласилась, даже если бы я предложил тебе стать первой супругой, но во мне все равно тлел уголек надежды. Сейчас же… – он горько усмехнулся, – это тем более невозможно.

      Взяв со стола другую чашу, я стала вертеть ее в пальцах.

      – Если уж ты все понял, так и веди себя как умный человек! Не стоит заставлять волноваться остальных бэйлэ и тем более навлекать на себя гнев императора!

      Он снова наполнил чашу, выпил ее и произнес:

      – Я уже подчинился воле отца, так неужели не могу даже дать волю своему гневу?

      Взяв чайничек с вином, я налила и себе чашечку.

      – Ты уже подчинился в главном, так с какой стати печалить близких и радовать врагов по всякой ерунде? – сказала я и залпом выпила вино.

      У меня запершило в горле. Я закашлялась, прикрыв рот платком, и услышала мягкий голос десятого принца:

      – Жоси, я тебе нравлюсь?

      Я подняла голову и увидела в его глазах надежду, волнение и страх, смешанные воедино. Опустив глаза, я некоторое время молчала, крутя в руках носовой платок, а затем тихо ответила:

      – Нравишься.

      Он тяжко вздохнул, а потом рассмеялся:

      – Жоси, я так рад. Знаешь, давно хотел задать тебе этот вопрос, но боялся того, что мог услышать, поэтому не осмеливался. – Он осушил еще одну чашу. – Не беспокойся! Со мной все будет хорошо. В будущем я стану вспоминать песню, что ты когда-то пела мне, вспоминать, как ты дразнила меня и смеялась, как переживала за меня, – это уже делает меня счастливым.

      Он немного помолчал, а затем отрывисто продолжил:

      – С