Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. Тун Хуа

Прошло немало времени, прежде чем я, спрятав голову на груди сестры, глухо спросила:

      – Минъюй-гэгэ выходит замуж за десятого принца только потому, что я ударила ее?

      Сестра помогла мне подняться и вытерла мои щеки платком со словами:

      – Неважно, ударила бы ты ее или нет, она все равно стала бы его женой. – Вздохнув, она добавила: – Все мы всего лишь игральные камни в руках императора! Ты думаешь, будто Его Величество сам это придумал, но на самом деле одна из наложниц предугадала его желание, а затем лишь выбрала подходящий момент, чтобы разыграть перед ним спектакль!

      Я молча выслушала ее, вздыхая про себя, – отчего я решила, что все это происки Минъюй? Что это она вздумала свести со мной счеты и отнять у меня десятого принца, полагая, что он мне нравится? Все оказалось куда проще, и славно. Мое чувство вины перед десятым принцем немного уменьшилось. Ох уж эти люди из дворца! Стоит начаться холодной войне, как холодом веет отовсюду. Я с ужасом вспомнила свои неосторожные слова и крепче обняла Жолань. Не стоит нести всякий вздор, иначе сестра может пострадать.

      Деревья потеряли почти всю листву, и я понемногу пришла в себя, по крайней мере внешне. Иногда я даже обменивалась со служанками парой шуточек, но ела по-прежнему без аппетита. Порой меня посещала мысль убежать из поместья. Будь я простой служанкой, побег не поднял бы особого шума – меня бы поискали-поискали, а потом забыли. Однако я была дочерью генерала и свояченицей господина восьмого бэйлэ, а кроме того, одной из тех девушек, которых ждала судьба быть избранными в дворцовый гарем. Внимательное око семьи Айсинь Гьоро[32] наблюдает за всей Поднебесной, куда бы я могла убежать? Помимо этого, боюсь, если бы я вправду убежала, сестра бы этого не перенесла.

      Как-то я сидела в комнате и прописывала иероглифы. Вошла Цяохуэй и доложила, что нас навестил господин четырнадцатый принц. Я отложила кисть, вышла на улицу и увидела его стоящим во дворике.

      – Почему не заходишь внутрь? – спросила я после надлежащего приветствия.

      – Пойдем прогуляемся в саду, – ответил он.

      Я кивнула. Цяохуэй накинула мне на плечи украшенную вышивкой светло-зеленую парчовую накидку и велела мне не стоять на сквозняке. Дав ей обещание, я последовала за четырнадцатым принцем в глубину сада.

      Мы шли по тропинке в полном молчании. Через какое-то время я сказала с деланым смехом:

      – Что это с тобой? Битый час молчишь, так и со скуки умереть недолго.

      – По дороге сюда я, казалось мне, был полон красноречия, – ответил он, выдавив улыбку. – А сейчас и не знаю, что сказать.

      Я встала как вкопанная и взглянула на него, склонив голову.

      – Я уже в полном порядке!

      – Ты-то да, – вздохнул он, тоже остановившись. – Но десятый брат совсем не в порядке.

      Я молчала, внимательно глядя на четырнадцатого.

      – С того пиршества по случаю Праздника середины осени десятый брат не являлся ко двору, – снова вздохнул он. – Наш царственный отец несколько раз справлялся о нем, но восьмой брат каждый раз отвечал, что десятому нездоровится.

32

Айсинь Гьоро （кит.爱新觉罗 – «золотой род»） – маньчжурский род, управлявший империей Цин.