Азалия. Вера Гривина

не получится, – промолвил Жус после недолгого общего молчания.

      Узнав о готовящейся свадьбе, расстроенный Готье тут же отправился к отцу любимой девушки, чтобы напомнить о его обещании. Но Гарнье в ответ на упреки отрезал:

      – У потомка графов нет обязательств перед мужланом!

      А на следующий день на Готье напали прямо возле храма Святого Павла брат и жених Люции. Схватка наверняка закончилась бы в пользу превосходящих сил, если бы не вовремя появившийся архиепископ, который помешал совершиться расправе.

      Когда легко раненый Готье вернулся домой, родные принялись его утешать.

      – Найдешь ты себе еще невесту, – сказал Жус.

      – Люция тебе не подходит, – изрек четырнадцатилетний Тибо.

      – В Вандоме, должно быть, есть много достойных девиц – предположила Жаветта.

      Они, конечно, хотели, чтобы Готье бросил службу и вернулся на виноградник, однако им также было ясно, чем это может для него обернуться. Попытка нападения могла в любой день повториться, поэтому ему следовало поскорее уехать.

      Готье не возражал родным, но и не соглашался с ними, а на следующий день он оседлал своего коня и куда-то ускакал. Несколько часов Жаветта не находила себе места от беспокойства, и когда ее волнение достигло пика, сын, наконец, вернулся живой и невредимый. На все вопросы близких он давал невразумительные ответы либо вообще отмалчивался, и его оставили в покое. Лечь спать Готье захотел почему-то в конюшне, чем вызвал немалое удивление у домашних.

      А утром поднявшаяся раньше всех Жаветта обнаружила исчезновение старшего сына, причем вместе с его вещами и конем. Обитатели усадьбы были в недоумении: если Готье решил вернуться к месту своей службы, в Вандомское графство, то, почему он уехал тайком, не простившись с родителями и братом. Все стало на свои места, когда во двор усадьбы ворвался разъяренный Гарнье в сопровождении хмурого Фредоля. Оба они тяжело дышали, так как путь от Нарбонны проделали, судя по всему, пешком.

      – Что случилось? – растерянно спросила Жаветта.

      – А вы не знаете? – заорал отец Люции. – Ваш нечестивый сын похитил мою дочь!

      И он обрушил на головы оторопевших хозяев потоки проклятий.

      – Довольно! – оборвал его пришедший в себя Жус. – Твоей дочери здесь нет, как и моего сына, Готье! Давай, убирайся по-доброму, пока я не велел тебя выкинуть!

      В ту пору хозяин усадьбы мог себе позволить подобные угрозы, поскольку двор был полон слуг и наемных работников. Однако Гарнье не испугался, а еще больше разгневался, и неизвестно, чем бы этот гнев обернулся, если бы Фредоль не сказал отцу, что надо, не теряя времени, просить виконта Нарбонны выслать погоню за беглецами. Гарнье послушался сына.

      Виконта Раймунда очень развеселила поведанная ему история.

      – Вы не ловить должны девицу, а молить Бога, чтобы она осталась со своим похитителем, – сказал он, отсмеявшись. – Куда вы ее денете, если вернете? Вряд ли брошенному ею