Азалия. Вера Гривина

а храма Святого Павла. Под зыбкие, протяжные звуки горожане выбирались из своих жилищ – самые благочестивые отправлялись к ранней мессе, а кто надеялся успеть отмолить до Страшного суда свои грехи, предпочел службе в храме посещение расположенного недалеко от главного храма рынка.

      Когда один из римских проконсулов основал в II веке от Рождества Христова крепость, положившую начало Нарбонне, он заботился лишь о том, как управлять из нее всей провинцией, для чего и возвел через реку Од огромный, многоарочный мост, чье изначальное значение было исключительно стратегическим. А с уходом римлян местное население быстро сообразило, что обустроенное чужаками место весьма удобно для торговли. На мосту и возле него возник огромный рынок, куда доставляли товары с юга и севера, запада и востока. Широкие арки были очень удобны для прохода морских судов, не говоря уже о речных суденышках и лодках. Товары свозились к пристани, от которой тянулись торговые ряды. Самые же лучшие и богатые лавки располагались на широком мосту.

      Вот и в этот предпраздничный день, несмотря на довольно-таки прохладную погоду, рынок кипел и бурлил. Иноземные купцы – фризы2, евреи, арабы, венецианцы и амальфийцы3 – торговали, а жители города и окрестностей с любопытством разглядывали красивые вещи, принюхивались к пряностям и благовониям, трогали руками оружие. Кто-то решался на покупки, кто-то только приценивался, но большинство посетителей рынка были лишь праздными зеваками. В огромной толпе мелькали воины, монахи, слуги, мастеровые и крестьяне. Иногда появлялись придворные вельможи правителя Нарбонны, виконта Раймунда, или их разряженные жены. В то же самое время повсюду шныряли и те, кого называли подонками общества: воры пытались чего-нибудь стащить, продажные девицы завлекали мужчин. На небольшой площадке давали веселое представление бродячие артисты. Здоровенные надсмотрщики, щелкая плетьми, вели на веревке измученных рабов. Стоял оглушительный шум от криков людей, ржания лошадей, рева мулов, лая собак и прочих слышавшихся со всех сторон звуков.

      Около полудня на мосту появились костлявая морщинистая старуха, которая, хоть и опиралась на толстую палку, тем ни менее держалась прямо и шагала уверенной поступью. Ее сопровождала очаровательная девушка лет шестнадцати. Одежда на них обеих была небогатой. Старуха не смотрела по сторонам, зато ее юная спутница вертела головой с явным желанием разглядеть товары в лавках.

      – Ах, как много красивых вещей! – вырвалось у девушки

      – Они не для нас, Азалия, – ворчливо откликнулась старуха.

      – Да, бабушка, – смиренно согласилась Азалия.

      Но она никак не могла избавиться от желания получить хотя бы самую маленькую долю того великолепия, которое грудами лежало в лавках на мосту.

      «Мне это совсем и не надо, – принялась успокаивать себя девушка. – Я же скоро стану монахиней. Да и вряд ли меня способно что-либо украсить».

      Азалия была к себе несправедлива: обладая тонкими чертами лица, бархатистыми темно-карими глазами, густыми цвета вороньего крыла волосами и угадывающейся под бесформенным холщевым платьем стройной фигуркой, она являла собой образец истинной красоты. Казалось бы такое совершенное создание Божье должно было вызвать у людей восхищение, однако на девушку многие смотрели со снисхождением, а некоторые даже и с откровенным презрением, словно видели перед собой убогого урода.

      Старуху тоже не жаловали: с ней либо вообще не здоровались, либо здоровались очень сухо. Лишь одна горожанка – немолодая, пухлая и неряшливая – добавила к своему приветствию несколько слов:

      – Давненько, Жаветта, ты не появлялась в Нарбонне.

      – С Пасхи, – сухо бросила старуха.

      Она не была довольна вниманием неряшливой женщины и не пыталась этого скрыть. Но горожанка словно не замечала, что не нравится своей собеседнице.

      – Уже более полугода прошло, – сказала женщина.

      – Да, Аманда, – подтвердила Жаветта.

      – Чего же тебе сегодня понадобилось в городе? Хочешь что-нибудь купить?

      «Она ведет себя так, будто меня здесь нет», – отметила с обидой Азалия.

      – Нам нужен кусок греческой ткани, – сообщила Жаветта.

      Аманду удивило такое расточительство.

      – Вы что, разбогатели? – воскликнула она.

      – Нет, нет! – принялась оправдываться Жаветта – Откуда у нас богатство? Хвала Господу, что мы хоть что-то имеем, и нам удалось наскрести несколько монет на подарок обители Сенте-Мари.

      – Роскошный подарок! – продолжала удивляться Аманда. – К чему такая щедрость, если ваши дела, как ты утверждаешь, плохи?

      – Азалия в скором времени примет постриг в Сенте-Мари, – ответила старуха.

      Ее собеседница обратила, наконец внимание на девушку. Окинув Азалию уничижительным взглядом, Аманда сказала:

      – Значит, твоя внучка, Жаветта, скоро станет Христовой невестой? Ну, что же, святая обитель самое подходящее для нее место.

2

Фризы – германское племя, активно занимавшееся в Средние века торговлей.

3

Амальфийцы – жители города Амальфи на юге Италии.