Повелитель мух. Бог-скорпион (сборник). Уильям Голдинг

потому, что тогда бы все ни к чему. Дома, улицы. И телевизор бы не работал. И все бы тогда зазря. Без смысла.

      Танцевали и пели уже далеко, пение сливалось вдалеке в бессловесный вой.

      – А может, и правда все без смысла. Ну, тут, на острове? И они за нами следят, подстерегают?

      Ральфа всего затрясло, он так бросился к Хрюше, что стукнулся об него в темноте, и оба испугались.

      – Хватит тебе! И так плохо, Ральф, прямо не могу я больше! Если еще и духи эти…

      – Не буду я больше главным. Ну, послушай ты их!

      – Ох, Господи! Нет! Нет!

      Хрюша вцепился в плечо Ральфа.

      – Если Джек будет главным, будет одна охота и никакой не костер. И мы тут все перемрем…

      И вдруг Хрюша взвизгнул:

      – Ой, кто это тут еще?

      – Это я, Саймон.

      – Да уж. Молодцы, – сказал Ральф. – Три слепых мышонка. Нет, откажусь я.

      – Если ты откажешься, – перепуганно зашептал Хрюша, – что же со мной-то будет?

      – А ничего.

      – Он меня ненавидит. За что – не знаю. Тебе-то что. Он тебя уважает. И потом, ты ж в случае чего и садануть можешь.

      – Ну да! А сам-то как с ним сейчас подрался!

      – У меня же был рог, – просто сказал Хрюша. – Я имел право говорить.

      Саймон шевельнулся во тьме:

      – Ты оставайся главным!

      – Ты бы уж помалкивал, крошка. Ты почему не мог сказать, что никакого зверя нет?

      – Я его боюсь, – шептал Хрюша. – И поэтому я его знаю как облупленного. Когда боишься кого, ты его ненавидишь и все думаешь про него и никак не выбросишь из головы. И даже уж поверишь, что он – ничего, а потом как посмотришь на него – и вроде астмы, аж дышать даже трудно. И знаешь чего, Ральф? Он ведь и тебя ненавидит.

      – Меня? А меня за что же?

      – Не знаю я. Ты на него за костер ругался. И потом ты у нас главный, а не он.

      – Он зато Джек Меридью!

      – Я болел много, лежал в постели и думал. Я насчет людей понимаю. И насчет себя понимаю. И насчет его. Тебя-то он не тронет. Но если ты ему мешать больше не будешь, он на того, кто рядом, накинется. На меня.

      – Правда, Ральф. Не ты, так Джек. Ты уж будь главным.

      – Конечно, сидим сложа руки, ждем чего-то, вот все у нас и разваливается. Дома всегда взрослые были. Простите, сэр; разрешите, мисс; и на все тебе ответят. Эх, сейчас бы!..

      – Эх, была б тут моя тетя!

      – Или мой папа… Да теперь-то чего уж!

      – Надо, чтоб костер горел.

      Танец кончился, охотники шли уже к шалашам.

      – Взрослые, они все знают, – сказал Хрюша. – И они не боятся в темноте. Они бы вместе чай попивали и беседовали. И все бы решили.

      – Уж они бы остров не подпалили. И у них бы не пропал тот…

      – Они бы корабль построили…

      Трое мальчиков стояли во тьме, безуспешно пытаясь определить признаки великолепия взрослой жизни.

      – Уж они бы не стали ругаться…

      – И очки бы мои не кокнули…

      – И про зверя бы не болтали…

      – Если б они могли нам хоть что-то прислать! – в отчаянии крикнул Ральф. – Хоть бы что-нибудь взрослое…