Роковой подарок. Татьяна Устинова

да! Так всё и было!

      Она с размаху бухнулась в кресло и заплакала.

      Лёля подошла и растерянно присела рядом.

      Маня плакала, кулаками размазывала по щекам слезы.

      – Я хотела Алексу позвонить. Ну ведь я тоже человек! Мне нужно кому-нибудь позвонить, когда я в беде! И… и не стала…

      – Позвонила бы мне!

      – Да что от тебя толку!

      – Можно подумать, от твоего Алекса толку больше.

      – Главное, я им говорю, что вижу человека, ну Максима, которого застрелили, в первый раз в жизни, а мне никто не верит! Даже следователь, по-моему, не поверил и отпустил только потому, что на книге увидел мой портрет.

      – Маня, я ничего не понимаю. Давай я тебя покормлю, и ты всё расскажешь по порядку.

      – Есть нечего.

      – Да я всё привезла! – Лёля вскочила. – Еле донесла! Я даже печёнку купила, чтоб оладьи сделать, ты же обожаешь оладьи из печёнки.

      – Обожаю, – подтвердила Маня, шмыгая носом.

      – Ну вот, сейчас всё будет! И Вольке мячик такой зелёный, с пищалкой! Где у тебя свет зажигается?

      Маня кивком показала, где выключатель. Он был старинный, круглый, его следовало не нажимать, а поворачивать, к нему шёл толстый витой шнур наружной проводки, как положено в деревенских домах.

      Мане всё это было по душе и очень нравилось.

      Лёля моментально распаковала объёмистую сумку и стала вынимать и выкладывать свёртки.

      – У тебя есть мясорубка?

      Маня вытащила советскую металлическую мясорубку и присобачила её к краю стола.

      – Гляди, какая вещь! Как полагается! А дядя Николай мне винт наточил, так она теперь режет, как песню поёт, без всяких усилий!

      – Мясорубка поёт? – усомнилась Лёля.

      – Постой, как ты сюда попала? – вдруг сообразила Маня. – За шлагбаумы не пускают!

      – Так у меня же пропуск! Помнишь, ты Марину просила? Она мне сделала. Я у неё позавчера забрала!

      – А замок? – не отставала авторша детективных романов. – Он же заперт был!

      – Но ключ-то торчал!

      – Когда я приехала, дверь была заперта! А ты же вошла!

      Лёля перестала вертеть ручку чудо-мясорубки и посмотрела на Маню.

      – Я вошла, ключ оставила снаружи, а изнутри дверь закрыла на крутилку.

      – Зачем? – удивилась Маня.

      – Вообще-то двери принято запирать.

      – Ну, у нас не принято.

      Когда они сели за стол под висячим абажуром и Лёля выставила целую горку оладий в обливной керамической миске, Маня поняла, что на сегодня все волнения и горести закончились.

      Можно, обжигая пальцы, хватать оладьи, хрустеть свежим огурцом – ни о чем не думать.

      – Почему тебя так рано отпустили с работы? Или русский и литературу в школах теперь совсем отменили?

      – Не рано, нормально. Конец мая. А на ЕГЭ я в этом году не присутствую, директриса меня пожалела.

      – А Марфа?

      Марфой звали Лёлину дочку, и она была… нездорова. Маня никогда не могла запомнить, как называется сложная болезнь нервной системы, какой-то синдром. В прошлом году Марфа была