Роковой подарок. Татьяна Устинова

что вдове захочется разговаривать с ней в присутствии следователя Раневского, и по писательской привычке всё примерять на себя она опять подумала, как ужасно случившееся и что она, Маня, совсем не знает, что бы стала делать в таком положении!

      По широкой пологой лестнице с расписными вазами на нижних и на верхних ступенях они поднялись в вестибюль, светлый и просторный, окнами выходивший на старые липы в сквере.

      – Максим Андреевич в том крыле сидел, – проинформировал Роман. – Нам туда.

      Маня шла, втянув голову в плечи, и старательно не смотрела по сторонам. Ей казалось, что в помещении стоит гробовая тишина и люди за стеклянными перегородками как по команде поворачивают головы и провожают их глазами.

      …Беда, какая беда.

      За огромным старинным столом в просторной приёмной сидела девушка. Она плакала и сморкалась в бумажную салфетку. Несколько мокрых бумажных комков валялись перед ней – должно быть, плакала она уже давно.

      Завидев процессию, она отвернулась, изо всех сил вытерла глаза, смахнула на пол комки и поднялась.

      – Роман Андреевич, мы вас… ждём. Я не знаю, что делать, все звонят, а я… я не знаю, что отвечать!

      Глаза у неё снова налились слезами. Маня почувствовала, что тоже вот-вот заплачет.

      – Раневский из следственного комитета, – отрекомендовался следователь. – Вы кто? Помощница?

      – Секретарь, – старательно выговорила девушка, губы у неё кривились, и лицо сильно припухло. – Помощник ещё… ещё не приходил. И, наверное, не придёт сегодня. Она… в больнице с гипертоническим кризом. Утром «Скорая» увезла, когда… стало известно про Романа Андреевича.

      – Там? – Роман кивнул на двери в кабинет, и секретарша затрясла головой.

      Маня собралась с силами, расправила плечи, выпрямилась, сразу оказавшись с Раневским почти одного роста, и мрачно сказала, что зайдёт одна.

      – Дайте нам пять минут. – Она выразительно посмотрела на следователя. – Всё равно ничего нового я не скажу.

      Раневский помолчал, а потом открыл перед ней дверь.

      Кабинет был огромный и на первый взгляд совершенно пустой. В нём странно сочетались арочные окна, как в дворянском собрании, ультрасовременная мебель, как на выставке прогрессивных дизайнеров, резной книжный шкаф, как из кабинета баснописца Ивана Андреевича Крылова, и огромные фотографии машин и механизмов на стенах, как на Франкфуртской промышленной биеннале!

      Двери на балкон были распахнуты, ветер шевелил лёгкие шторы.

      – Женя! – позвал вошедший следом за Маней Роман. – Ты здесь?…

      Маня вдруг подумала, что незнакомая ей Женя не дождалась и выбросилась в окно – просто чтобы больше не ждать!..

      За тонкой шторой возник человек – тёмный силуэт.

      – Я здесь.

      Роман подтолкнул Маню в сторону балкона, и она пошла как под наркозом.

      Балкон оказался целой террасой – с деревянным полом, диванами, креслами и барной стойкой. И цветы! Везде цветы дивной красоты.

      – Здравствуйте, – пробормотала Маня в сторону женщины, сидящей на диване. – Меня зовут Маня Поливанова. Вы меня извините,