Нашествие. Юлия Яковлева

иронически молвил за голыми плечами своих дам князь.

      – Где все? – шепнул сестре Мишель.

      – О, как я рада! – звонко расцеловалась запыхавшаяся губернаторша: сперва с княгиней, потом с… но Алина в последний момент надменно отшатнулась, и губернаторша чмокнула воздух в нескольких вершках от её напудренной щеки.

      – Мы уже думали, вы не приедете! – простодушно призналась губернаторша. – А хозяин танцует, – объяснила отсутствие мужа.

      – Завидно, – отозвался князь.

      – Вы любите танцевать? – тут же подхватила губернаторша.

      Князь Несвицкий ответил поднятой бровью: она что – всерьёз?

      – Нас задержали горничные, так досадно. Чувствую, мы пропустили всё веселье, – тут же пропела княгиня.

      Алина закатила глаза. Мишель усмехнулся.

      – О, веселья ещё хватит. – И хозяйка повела припозднившихся гостей в пёстрый шум бальной залы.

      Скоро князь присоединился к разговору по душе. В том смысле, что он мог слушать его вполуха. Княгиня уселась в креслах, откуда другие дамы наблюдали за своими дочерями-невестами. Первый танец Мишель танцевал с сестрой:

      – Не допущу, чтобы моя сестра отиралась у стены с кислыми старыми девами.

      – Ты очень мил. Но мне всё равно, где скучать – у стены или с каким-нибудь унылым кавалером.

      – Может, не все унылые, – заметил Мишель, обводя её в танце.

      – На тебя засматриваются, – сообщила сестра.

      – Хорошенькие?

      Алина улыбнулась:

      – На твой вкус или на мой?

      – Пусть на твой.

      – Боже, посмотри. Что за перья у неё на голове, сорочьи?

      – А как тебе граф Ивин?

      – Который из двух?

      – Алексей забавен.

      – На твой вкус, – парировала сестра.

      – Хорошо. А Шишкин?

      – Кто это?

      – Вон тот.

      – С бараньей причёской?

      – Тебе не угодить. Он сын миллионщика Шишкина.

      – Почему они все такие пресные?

      – Посоли – и не будут пресные.

      Музыканты заиграли каденцию. Мишель подвёл сестру к креслу, где сидела мать. Иронически щёлкнул каблуками и уронил голову на грудь:

      – Княжна Несвицкая.

      – Шут гороховый.

      – А где папа?

      – Там, среди местных знаменитостей, – махнула веером княгиня. – Боже, как ужасно одеты дамы. Ты посмотри на эту, в таком возрасте розовое… Я маленькая миленькая сорокалетняя девочка… А у этой что за перо, сорочье?

      – А я что говорила? – обернулась к брату Алина.

      – Вот эта только ничего. Хотя бы не так провинциальна.

      Мишель и Алина посмотрели, куда она показала: на даму в голубом с жемчугом в волосах и индийской шалью на плечах. Мать и дочь подумали об одном: сколько же за такую шаль плачено. Вслух, разумеется, не высказались. Мишель шаль и не заметил – для него не было разницы между той, за которую плачено три тысячи червонцев, и трёхрублевой:

      – Она и не местная. Из Петербурга. Приехала вчера вместе со старухой Печерской, мне её зять сказал.

      – Из