Постучи в мою дверь. Шепот демона. Маша Моран

осмотрелся:

      – Он был здесь… Ты ему нужна. А я, идиот, привел тебя в его лапы. Идем обратно.

      Сквозь туман в голове до Олеси дошел смысл его слов. Она тут же вцепилась в плащ Габора:

      – Нет! Мы должны попасть к Бражене. Это… это очень важно. У меня такое чувство… предчувствие… не знаю! Но мне кажется, мы должны там быть. Пожалуйста…

      Габор сжал челюсти так сильно, что кожа натянулась на лице, обрисовывая скулы. Он вдруг стал похожим на… Олеся не дала себе додумать эту мысль.

      – Я просто не ожидала, что… что все будет настолько реально. Но я справлюсь. Не буду тебя отвлекать.

      Ноздри Габора гневно раздулись:

      – Ты не понимаешь… Крампус знает о тебе. Демон в замке, следы в обители, ветка… Они где-то рядом.

      – Бражена ведь что-то знает? О том, что со мной случилось и почему я здесь. Мы проделали такой путь, Габор. Ты сам сказал, что защитишь меня. Мы не можем бросить все на полпути.

      Габор покачал головой. На щеках вновь проступили желваки.

      – Надеюсь, я не пожалею об этом. Не выходи из-за моей спины и… держись за меня. Не отпускай.

      Олеся быстро закивала. Стараясь больше не глядеть на Страшилище, она вцепилась пальцами в плащ Габора и уставилась в его затылок. В сумраке лесной чащи его волосы приобрели невероятный оттенок. Седые прядки отливали серебристо-голубым. Он казался частью этого леса. Его хозяином. Повелителем.

      Олеся врезалась в Габора, когда он внезапно остановился. Она осторожно выглянула из-за его спины и тихонько выдохнула от удивления.

      Что ж, она нашла свой «пряничный домик». Невысокий, словно расползающееся во все стороны безе. Он выглядел как сваленная груда камней. Неровные, они лежали друг на дружке, непонятно как удерживаясь вместе. Каменная печь, пристроенная снаружи, наверняка сжарила не одного неосторожного Гензеля. Под крышей чернело круглое чердачное окошко.

      Дом казался давно покинутым и брошенным. С трубы, подвешенные за лапки, свисали несколько черных воронов. Олеся сжала плащ Габора еще сильнее. Ткань едва ли не затрещала под пальцами. Может, это просто чучела птиц?

      Габор что-то тихо отрывисто сказал. Олеся распознала злость и гнев в его голосе. Его спина напряглась, натягивая ткань плаща. Олеся не сразу заметила, что во второй руке у него появилась та жуткая цепь с крюком.

      Что-то происходило. Что-то, что заставило его достать свое пугающее оружие. Вот только Олеся никак не могла понять, что именно.

      Едва слышно она спросила:

      – Там ведь должен гореть свет?

      Габор хрипло и низко ответил:

      – Там не должно быть крови. И следов.

      Крови? В лесной тени она даже не разглядела… Олеся посмотрела на снег. Он весь был утоптан следами. Слишком длинными, чтобы принадлежать человеку, и слишком звериными. Глубокие провалы когтей и отсутствие пальцев. А у самого дома на синем от сгущающейся тьмы снегу эти следы оказались алыми.

      Глава 4

      Габор ненавидел себя. Он допустил самую худшую ошибку из тех, какие