Хроники Януса. Сергей Сиверс

показывая взглядом « ну, хорошо, я признаю, но…». Но оставалась та фраза, о которой я сказал. И мальчик её не произносил….

      Остальные дети, между тем, собирали с земли камушки, которые не угодили в цель – и клали их в амфору. Собрав и положив их все, они стали расходиться, спеша к слугам, которые уже заждались их у ворот. Но пара детей – этот высокий мальчик, проигравший спор, и ещё другой с ним – они не торопились. Они продолжали стоять и что-то обсуждать. Победитель же, помахав им рукой, направился к встречавшему его слуге, который вышел из толпы…

      Я смущённо почесал лоб. Что-то было нет так. Я доверял своей памяти. Впрочем, памятью это было трудно назвать. Чем бы это ни было, оно сейчас обманывало меня. Выходит, то, что мальчик угодил всеми пятью камушками, было лишь совпадением. Просто совпадением. Или?

      Видя растерянность на моём лице, Деметрион улыбнулся мне. На сей раз, скорее, сочувственно, чем насмешливо.

      Я вздохнул.

      Мы вернулись назад к скамейке и присели.

      Я увидел, как мальчик-победитель и слуга направились к воротам.

      Двое других детей также кончили разговор и пошли к слугам.

      Амфора осталась одна. Она глазела на удаляющихся детей чёрным зрачком. Она была сыта по горло от их камней и, набив своё глиняное брюхо, захотела отдыха.

      …Вдруг тот, кто победил в меткости, перед самым выходом высвободил свою руку из ладони слуги и побежал назад. Он и высокий мальчик увидели друг друга.

      – Сегодня моя праща била лучше твоей! – прокричал он на ходу и, подпрыгивая, побежал назад. И вот уже они со слугой вышли из ворот и скрылись из вида…

      Я выдохнул и посмотрел на грека:

      – Теперь скажи откуда я это знал?

      В его взгляде сквозила смесь изумления с недоверием.

      – Нет слов! Воистину, воистину достойно удивления.

      – Странно, не так ли?

      – Более чем. Более чем, достойный Луций! Но оракулы – те же люди. Если дар предвидения событий есть у них, почему его не может быть у тебя?

      – Оракулы говорят о чужом будущем, Деметрион. И они не видят своего, лишь чужое. Я же убеждён, что видел своё. Я не говорю, что это будет. Нет же, я говорю, что это уже было. В этом дело. И я будто вспоминаю это, но подчас очень смутно.

      Деметрион поднял брови.

      – Ты всегда можешь видеть… вспоминать такое?

      – Нет, не всегда. Даже скорее нет, чем да. Это похоже на мутное стекло: иногда что-то проглядывает, иногда нет.

      Его лицо вдруг стало сосредоточенным. О чём он подумал, не знаю. Он склонил голову ближе к моему уху и произнёс таинственной интонацией:

      – Славный Луций, если такое происходит с тобой, знай, что ты – избранник богов. Такой дар есть у некоторых посвящённых в орфические мистерии… Признайся, ты не один из них?

      Я покачал головой.

      – Это правда?

      – Клянусь тебе.

      Я пребывал в своих мыслях, не сводя глаз с куста можжевельника. Он расплылся в зелёное море.

      – Тогда скажи мне вот что, – грек ускорил свою