Любовь против нелюбви. Салма Кальк

она сделала что-то не так, потому что изумление лорда она ощутила без труда. Именно ощутила, и именно изумление. Вообще Катерине и раньше доводилось понимать, кто что имеет в виду, и обычно она оказывалась права, но здесь её всё равно что по голове ударило – она понимает невысказанное!

      – Ну, ну, – кивнул он, оглядел Катерину с ног до головы и пошёл куда-то по двору.

      Оказалось, что за его спиной стояла пухленькая девушка в чепце – её Катерина тоже видела в зеркале. Грейс, её зовут Грейс, ей можно доверять. Отлично.

      – Миледи, как хорошо, что вы вернулись! – она подбежала и принялась целовать Катерине руки – вот ещё только не хватало!

      – Да, Грейс, я вернулась, – кивнула Катерина. – Пойдём отсюда, хорошо? Только где-то тут были вещи…

      – Фил, балбес, куда ты повёл коня миледи, там её вещи! – звонкий голос разнёсся по всему двору.

      И тут же двор заполнился самыми разными звуками – хрустом, топотом, звоном, разговорами. Что это было? Все они молчали, когда отряд въехал во двор? И ждали, что будет? А что могло быть?

      Грейс получила свёрток и, прижимая его к груди, со счастливой улыбкой сказала:

      – Идёмте, миледи!

      Муж уже где-то потерялся, но у него, наверное, какие-то дела? Будет надо – найдётся, подумала Катерина, следуя за Грейс внутрь каменного монстра.

      Суровый пустой коридор был очень тёмным – никаких окошек, только изредка – плошки, в которых что-то горело. Горело с чадом и запахом. Катерине не понравилось, она щёлкнула пальцами – и, ура, появился светящийся шарик. Он поплыл впереди неё, и стало ощутимо светлее.

      – Миледи, – изумлённо выдохнула Грейс. – Как это вам удалось?

      – Госпожа Мэгвин сказала, что я всегда это умела, – пожала плечами Катерина.

      – Но ведь господин Бервик никак не мог добиться от вас ничего подобного!

      – Значит, госпожа Мэгвин лучше умеет объяснять, да и только, – Катерина понятия не имела ни о каком господине Бервике, но о преподавании знала всё.

      Тем временем они добрались до винтовой лестницы – видимо, в башне – и стали подниматься наверх. Поднимались довольно долго – несколько оборотов, потом выбрались ещё в один коридор, тоже тёмный.

      Дверь оказалась совсем рядом – в нескольких шагах. И открылась в довольно-таки светлую комнату – с большим окном, и в нём стояло настоящее стекло.

      Пара сундуков, стол у окна, лавки со спинками, на столе корзинка с какими-то нитками – вышивка, что ли? На стенах – гобелены. В стене справа – дверь, видимо, там спальня, потому что виднеется кровать с балдахином.

      – Как же хорошо, что с вами всё в порядке, миледи, слава господу, – Грейс чуть не плакала, вот ещё!

      – Что такое, Грейс? Почему ты плачешь? Почему все так странно на меня смотрят?

      – Так ведь все думали, что вас уже в живых нет!

      16. Грейс

      – Уже ведь думали вас отпевать! Миледи Маргарет так и сказала утром отцу Мэтью – что нужно провести заупокойную службу! А тот покачал головой – пусть, мол, милорд Роберт