Любовь против нелюбви. Салма Кальк

сказала, что миледи померла, а тело в море унесло, и его уже никто никогда не увидит. А кто будет с Нэн спорить? Никто, потому что никто себе не враг.

      – А что его милость? – нехорошо глянула Мэгвин.

      – А его милости недосуг бабские сплетни слушать, – сообщила Молли.

      – Ладно, ступай, – вздохнула хозяйка. – Плащ вернуть не забудь, сразу же. Другого нет – раздень мужа, если он не сподобился заработать на тёплую одежду – пусть ходит как есть.

      – Да, госпожа Мэг, благодарю вас, госпожа Мэг, – закивала Молли. – И вас, миледи, благодарю.

      – С горчицей справишься?

      – Справлюсь, – ещё раз кивнула Молли.

      Подхватила на руки поданного ей спящего сына и была такова.

      13. Информация для размышления

      – Ну что, Кэтрин, пора тебе возвращаться. То есть – идти в твой дом, – сказала Мэгвин, когда шаги Молли стихли вдали.

      – Почему? – не поняла Катерина.

      – Потому что эта сорока болтливая всем расскажет, что видела тебя здесь живой и здоровой. И твои мужчины явятся за тобой – не сегодня, так завтра.

      – Ну вот явятся – и пойду, – сообщила Катерина. – Нужна – пусть забирают. Я и дороги в этот их замок не знаю, и вообще здесь не ориентируюсь.

      – Да, в одиночку тебе ходить не следует. И вообще оставаться одной.

      – Почему это?

      – И не принято знатной даме одной ходить, и целее будешь. Доверять можно твоей камеристке, Грейс, она приехала с тобой из Прайорсли. Девица шебутная, но надёжная. Да ты и сама увидишь.

      – Как я её узнаю? – нахмурилась Катерина.

      – Дай зеркало, – Мэгвин протянула руку, Катерина вложила ей в руку требуемое. – Смотри, – она подышала на стекло и показала Катерине.

      По скудно убранной комнате ходила взад и вперёд девушка – будто постарше Кэт, но ненамного. Одета она была лучше Молли и выглядела более сытой и чистой – наверное, Молли была совсем из низов. Из-под вышитого чепца торчали светлые кудряшки. Воротник, манжеты и фартук – тоже вышиты. Юбка и жакет – коричневые, без украшений. Значит, камеристка Грейс.

      – А сколько ей лет?

      – Около двадцати. Она дочь управляющего твоего отца, ныне покойного.

      – А… сколько лет этому телу? Когда у него день рождения? – Катерина поняла, что не знает миллиона важных вещей, которые могут её выдать.

      – Лет – восемнадцать. Когда родилась – не представляю, кажется, весной. У Грейс спросишь. Скажешь как есть – потеряла память, ничего не знаю. Пусть помогает. Она в тебе заинтересована.

      – Если что со мной, то её тёплому местечку конец? – догадалась Катерина.

      – Именно, – кивнула Мэгвин. – Смотри дальше. Это твоя свекровь, леди Маргарет.

      Дама в зеркале явно страдала от отёков – много пьёт на ночь, что ли? Нездоровое одутловатое лицо, небольшие серо-зелёные водянистые глаза, жидкие седеющие светлые волосы. Лишний вес. На вид ей лет шестьдесят, а на самом деле?

      – Сколько лет свекрови?

      – Сорок три.

      Ничего она себя запустила-то!