Песнь жар-птицы. Живиль Богун

медленно сползла с красивого лица французской кузины.

      А Вик решительно продолжил подъём.

      Но не стал задерживаться в своей комнате. Бросив сумку и рюкзак на пол, он развернулся и помчался обратно. Надо было срочно предупредить Клима! Однако на лестнице его снова окликнули, теперь уже сам хозяин дома.

      – Вик, дружище! – запыхавшийся Тоб спешил ему навстречу. – Когда Кларк сказал, что вы приехали, я сначала подумал, что ослышался…

      Они крепко пожали друг другу руки, затем обнялись.

      – А где Клим?

      – Шествует в сопровождении свиты из женщин, детей и собак.

      – А! – улыбнулся Тобиас своей мягкой, едва заметной улыбкой. – Они всегда гуляют в это время, перед ужином…

      – Кстати, об ужине, – Вик многозначительно поморщился. – Клим явно не в курсе, что она здесь!

      – Я и сам всего час назад узнал, – развёл руками Тобиас. – Приехала неожиданно, вроде как встретиться здесь с кем-то из гостей, ну, и заодно племянника навестить… У нас в правом крыле ремонт идёт вовсю, я там с утра до вечера пропадаю! – и он показал на свою измазанную краской одежду.

      Вик про себя улыбнулся: значит, он тут не один такой красавчик с большой дороги! Права была Аглая, утверждая, что Кауницев невозможно заставить изменить своим привычкам. Даже став хозяином княжеского имения, Тобиас остался верен просторным рубашкам и мешковатым штанам с большими накладными карманами, в которые помещались блокноты для эскизов и пачка карандашей.

      Тут распахнулась задняя дверь, и в фойе ввалился Клим в сопровождении шумной свиты. Аглая с детьми сразу ушла к себе, с трудом оторвав маленького Сашу от старшего брата, а Ева устало подкатила коляску к лестнице. Младенец уже причитал вовсю.

      – Давай, я его возьму!

      Быстро достав из бездонного кармана штанов чистую салфетку, Тобиас накинул её себе на грудь, прикрывая измазанную рубашку, и лишь тогда взял на руки ребёнка. Тот сразу притих, уткнувшись в надёжное папино плечо. Ева откатила коляску в сторону и стала доставать из неё детские вещички.

      – Ты это видел? – Вик ошарашенно повернулся к Климу. – Я сражён наповал…

      – Я же говорил – князь-батюшка! – Клим сделал акцент на слове «батюшка», и оба приятеля расхохотались.

      – Вы чего? – Тобиас, не знакомый с былинной лексикой, не понял каламбура.

      – А что у тебя в другом кармане? – полюбопытствовал Вик, подмигивая Галицкому. – Случайно не бутылочка с фруктовой водичкой?

      – С дуба рухнул? – отрезал Тоб, наглядно демонстрируя, что лучшее из русского народного творчества всё же успел усвоить.

      – Один с дуба, второй, похоже, с пальмы! – вставила Ева, забирая у мужа ребёнка. – Аглая говорила, что Клим подрядился на какую-то безумную работу в Африке…

      – Да, точно, – вспомнил Тоб. – И почему ты не в Африке?

      – Потому что «в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы»! – продекламировал Клим.

      – «В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный