Песнь жар-птицы. Живиль Богун

только вернув подносы и корзины с посудой на кухню, они не пошли в свои комнаты, а через библиотеку спустились тайным проходом в подземелье под башней, где находился архив Магистериума.

      – Ну, наконец-то! – Вик тотчас устроился в резном кресле с высокой спинкой – ещё одиннадцать таких стояло вокруг круглого стола в большой комнате.

      – Камин разжечь? – спросил Тобиас. – Тут прохладно.

      – Обойдёмся, – махнул рукой Вик. – Мне не терпится услышать, откуда Клим взял, что Мастер Илларион всё ещё жив.

      – Аналогично, – кивнул Тобиас.

      Только Клим молчал. Со стороны казалось, будто он колеблется.

      – Ну давай, Клим! – не выдержал Вик. – Сказал А, говори и Б…

      – Не надо меня понукать! – огрызнулся Клим. – Я расскажу, но это не так-то просто… Есть свеча? – неожиданно спросил он у хозяина дома.

      Тот молча взял с полки тяжеленный бронзовый канделябр и водрузил на стол. Достав из кармана зажигалку, Виктор ловко зажёг все пять свечей. Сладко запахло натуральным пчелиным воском, уютно затрещали язычки пламени.

      – Спасибо, – тихо проговорил Клим. – Мне легче сосредоточиться, когда смотрю на огонь. Собственно, с этого всё и началось… – и он снова умолк.

      Вик нетерпеливо заёрзал в кресле, едва сдерживаясь, чтобы не тряхнуть хорошенько товарища: тот словно впал в оцепенение – сидел и молча глазел на огоньки свечей.

      – Что именно началось? – осторожно уточнил Тобиас, когда молчание друга затянулось.

      – Видения, – просто сказал Клим. – Что-то вроде снов, только наяву.

      Друзья озадаченно уставились на него, а он набрал в лёгкие побольше воздуха и начал неспешный рассказ:

      – Сначала это были просто картинки. Первый раз – когда мы с приятелями из института устроили пикник на берегу моря; я сидел у костра, смотрел в огонь – и вдруг вижу, как моя мама, ещё совсем девчонка, спорит с бабушкой по поводу того, как меня назвать; я понимаю, что не могу этого помнить, мне было всего три дня от роду – но вижу кино со всеми подробностями!

      Подобное стало повторяться всякий раз, когда я подолгу смотрел на огонь: перед глазами возникали какие-то эпизоды из прошлого, связанные со мной или моими близкими. Мне стало интересно, я уже специально разжигал огонь и смотрел. И однажды увидел картинку из будущего: оценку в своей зачётке на экзамене, который должен был сдавать через три дня…

      Клим снова умолк, собираясь с мыслями, но приятели его больше не торопили: видели, насколько нелегко даётся ему признание. Спустя пару минут рассказчик решительно продолжил:

      – Самое интересное произошло неделю назад, когда ты, Вик, позвонил мне и предложил поехать с тобой в Шотландию…

      – Ты сказал, что увы, не можешь, поскольку улетаешь с какой-то миссией в Центральную Африку, – подтвердил Вик.

      – Да, но с того момента я постоянно возвращался в мыслях к твоему предложению, вспоминал о Дхаме, о Вратах – ну и, конечно, о своём таинственном прапрадеде,