Песнь жар-птицы. Живиль Богун

– это идея. Наши предки когда-то даже основали свой орден – Магистериум…

      – Не смеши меня! – отозвался Клим, нервно почёсывая отросшую щетину, и вдруг припомнил мамины слова, сказанные в парке при встрече – про рыльце в пуху. – Представляю, как я, дылда двухметровый, сажусь верхом на Сашкин пони: «Глядите, люди добрые: вот он я, рыцарь в пуху!»

      – А что, отличное название для нового ордена, нашего собственного – Рыцари в Пуху! – заметил Вик.

      – Тогда лучше по-другому: орден Пуха и Праха, – с умным видом поправил Тобиас – и не поймёшь, всерьёз или шутя. – Пух пусть символизирует нашу молодость и энергию, а Прах – опыт и знания предков.

      – Я за! – ухмыльнулся Клим.

      – Я тоже! – Виктор встал, с шумом отодвинув тяжёлое кресло. – Ну что, братцы рыцари, как будем отмечать вступление в Пух и Прах?

      – Лёжа! – твёрдо сказал Тобиас. – Спать пора – завтра через пол-Европы катить…

      – А нам, в сущности, не привыкать, – заметил Клим. – Мы ведь не из тех, что безвылазно сидят в своей крепости?

      – Не-а, мы странствующие рыцари Пуха и Праха! – завершил Вик, и все трое рассмеялись.

      В таком приподнятом настроении новоявленные рыцари разбрелись по своим комнатам.

      ***

      Малыш проснулся как обычно, в начале шестого. Ева сама любила вставать рано, ей это было не в тягость. Подкрепившись, Мишель вскоре снова засыпал, уже до девяти, так что они с Тобом могли всё утро провести вместе, спокойно позавтракать, поговорить о делах. Но, видимо, не сегодня: муж вернулся далеко за полночь и ещё сладко спал. Поэтому, покормив и переодев ребёнка, Ева взяла его на руки и тихонечко вышла из детской, смежной со спальней.

      – Пусть папа поспит, а мы с тобой пока погуляем в зимнем саду! – бодро сказала она сыну, поправляя скособочившуюся шапочку: в коридорах особняка вечно гуляли сквозняки. – Ты ведь любишь смотреть на попугайчиков, да, Мишель?

      Однако, едва спустившись на первый этаж, она столкнулась с Надин. Кузина, любившая поспать до полудня, была уже при полном параде: в элегантном брючном костюме, волосы уложены волосок к волоску, на лице лёгкий утренний макияж. Рядом стоял чемодан.

      – Доброе утро! Куда это ты собралась в такую рань? – поинтересовалась Ева.

      – Доброе. Да вот, вчера, уже после нашей вечеринки, обнаружила в телефоне сообщение, что запись программы переносится на сегодня, так что к обеду я должна быть дома, – скороговоркой объяснила Надин. – Хорошо, хоть увиделись – я уже думала, что придётся уехать не попрощавшись!

      – Все ещё спят. Тоб и мальчики легли лишь пару часов назад…

      – Ну, ты передай всем от меня привет, ладно? Всем-всем! – Надин многозначительно скосила глаза вверх и налево, где находилась комната ребят.

      – Передам… Только Климу вряд ли нужен твой привет, – откровенно выразила своё мнение Ева.

      Остальные члены семьи вот уже полтора года тактично молчали об их отношениях, вернее, об отсутствии каких-либо отношений, опасаясь ранить скорее Клима, чем Надин. Но кто ещё скажет правду, если