Тридцать дней до развода. Ашира Хаан

потому что ноги рядом с ним подкашиваются неизменно. То ли от таких новостей, то ли… вообще от него. – Что теперь?

      – Теперь нам дали месяц на примирение. Через месяц я зайду забрать свидетельство о разводе и буду свободным человеком.

      – Покажи… – сипло прошу я.

      ‍‌‌ ‌‌‌ ‌‌‌‌ ‌‌‌‌‌‌ ‌‌ ‌‌‌‌ ‌‌‌‍Подло, конечно, считать обманщиками всех мужчин, после того как меня обманул один, но кто бы на моем месте не усомнился?

      Он понимает. Достает телефон, листает галерею фотографий и показывает мне на экране размашисто подписанную бумагу. И пока я рассматриваю ее – Богдан Анатольевич Чернов, 1990-го года рождения – его дыхание ощущается ласковым теплом на моем виске. Тяжелое, частое дыхание.

      И когда поднимаю глаза, Богдан все еще рядом, стоит вплотную и чертовски сложно не поддаваться всем тем желаниям, что я испытываю сейчас.

      – Жена согласилась? – спрашиваю полушепотом, пропадая в его голодном взгляде.

      – Она сама предложила, – усмехается краем губ. – Согласился я. Мы часто ссоримся.

      – И миритесь.

      – Не в этот раз.

      Он отводит прилипшую к щеке мокрую прядь за ухо, и от касаний его пальцев мурашки разбегаются по всему телу. Тянется к моим губам…

      Зажмурившись, чтобы избежать искушения, я двумя руками отталкиваю его от себя.

      – Нет! Никаких поцелуев, пока ты женат!

      – Даша… – стонет Богдан. – Я же развожусь!

      – Это ничего не значит! У меня был знакомый, который подавал заявление в ЗАГС с каждой случайной подружкой. Знаешь, что они ему в ту ночь устраивали, какие волшебные кульбиты? А жениться потом вовсе не обязательно! Вот и разводиться тоже. Если через месяц никто из вас за свидетельством о разводе не придет, вы останетесь женаты.

      – Даш… – Богдан ловит мою руку и стаскивает наконец с нее резиновую перчатку. Гладит пальцы, очерчивая их, перебирая с невероятной нежностью. – Неужели ты не чувствуешь того же, что и я? Что вот это, случившееся с нами, – навсегда?

      – Если оно навсегда, – шепчу я срывающимся голосом, – то тридцать дней – совсем не срок.

      Всматриваюсь в его лицо, ища подвох.

      Он не смеется надо мной?

      Он правда думает, что на меня это подействует?

      Он готов отступить и подождать, или это просто трюк избалованного бабника?

      – Тридцать дней… – Богдан произносит это медленно, словно осознавая бесконечность срока. Он притягивает меня к себе, и я позволяю это, безвольная дура. – Ты мне нужна, Даш. Ты мне так нужна, что я готов ждать тебя гораздо дольше. Только если точно знать, что у этого ожидания будет правильный финал. Пообещай мне.

      Какой смысл верить обещаниям? Он же сам не сдержал того, что дал жене.

      Узнать друг друга

      По-хорошему мне бы попрощаться и уйти.

      По-честному. Выдержать тридцать дней аскезы и вернуться к ней очищенным и свободным.

      Начать наши отношения по-настоящему с нуля, без шлейфа прошлого и без налипшей грязи.

      Но