Рассказики-3. Выдуманные истории. Андрей Сатирский

оружие не поможет, только ручной пулемет. А на состязание могу!

      – И в чем мы можем состязаться? —усмехнулся Маяковский.

      – В творчестве! Поэты мы или нет? Пусть каждый сочинит короткий стих про осень, а лучшего выберет Белинский. Осень уже здесь, прямо за окном, а Виссарион сейчас явится.

      И впрямь – в пивбар вошел великий критик в промокшем от дождя макинтоше: -Пива мне!

      Бармен налил ему полную кружку, и Виссарион, попивая на ходу, направился к поэтам: -Вижу, о чем-то спорите? Я мимо проходил и даже на улице услышал ваши крики.

      – Мы решили соревноваться – кто лучше сочинит стих про осень, -сообщил Есенин.

      – О, осень! Прекрасная пора, чтобы квасить капусту. Я вот уже третий день квашу, а до капусты руки так и не дошли. Значит, у вас соревнование? Обожаю всякую херню!

      – А меня?

      – Я про тебя и говорю.

      – Вот такая наша жизнь! —возмутился Есенин: -Как конфетка – кому с коньяком, а кому сосательная! И как жить?

      – Не знаешь, как жить, – живи счастливо, -заметил Маяковский.

      – Хватит препираться, -приказал Белинский, допил пиво и налил еще: -Ближе к делу! Кто начнет?

      – Да мы, вроде, пьяненькие, -робко запротестовал Блок.

      – Самое то! —возразил Белинский: -Да, осень самая унылая пора, особенно с утра. Но где Пушкин брал освежающий ветерок, Фет багряные узоры, Бунин яркий пурпур, Тютчев легкий дождичек, а Есенин шелковый ковер из листьев? Ясно, что они уже с утра начинали бухать. Так, Сережа? А через бокал водки со льдом любой сезон даже с утра покажется очаровательным!

      Есенин глотнул пива и продекламировал: -Улетают птицы, налетела грусть. Листья опадают. Чувствую – нажрусь…

      – Пива златокудрому гению! —вскричал Белинский: -И 100 грамм за мой счет!

      Есенин встал и раскланялся перед пустым залом. Бармен принес ему рюмку.

      – Я, конечно, не обещаю ноктюрн из водосточных труб, -поднялся Маяковский: -Но тоже кое-что сочинил. Слушайте, товарищи потомки, горлана главаря!

      – Валяй! —разрешил Белинский.

      И Маяковский во всю мощь своего голоса выдал: -Небо стало серым, холодно, дожди… Потянулись в дурку боги и вожди…

      – Смело! – одобрил Белинский: -И Володе 100 грамм за мой счет!

      – Вы так разоритесь, -заметил бармен: -Водка у нас дорогая, ключница делала.

      – Фигня! Наливай! —заорал Белинский: -Не зная ни сна, ни отдыха, при лунном и солнечном свете, мы делаем деньги из воздуха, чтоб снова пустить их на ветер! Пей, Володя! А ты, Саша, чем-то ответишь? Или слабо?

      Блок ответил: -Осень. В небе тучки, солнышка чуть-чуть. Хочется на ручки, водки и уснуть.

      Поэты оценили выступление коллеги минутой молчания. Белинский одобрительно кивнул: -Явный победитель. Тянет на 200 грамм. Но, может, ты выдашь что-либо на 0,5?

      Блок выдал: -Осенний гром люблю за свежесть, за жгучий страх и маету. Ямайский ром – за те же чувства во рту…

      – Бутылку ямайского рома Александру! —приказал Белинский.

      Быстро разлили ром по кружкам