Каменный убийца. Луиза Пенни

старые фильмы, спрашивая себя, живы ли еще пожилые люди на заднем плане. А если нет, то как они умерли. Но когда он начал глазеть на людей на улице и видеть черепа под кожей, стало ясно, что пора отдохнуть.

      Но и оказавшись здесь, в этой тихой гостинице, он разглядывал молодого официанта Элиота и был готов обвинить его в шпионстве.

      – Non, merci. Мадам Гамаш заказала нам выпивку в Большой зал.

      Элиот удалился, и Джулия проводила его взглядом.

      – Привлекательный молодой человек, – сказал Гамаш.

      – Вы так считаете? – спросила она.

      Ее лица он не видел, но в голосе отчетливо слышались шутливые нотки. Мгновение спустя она заговорила снова:

      – Я вспоминала похожую работу – устроилась на нее приблизительно в его возрасте. Такого великолепия, как здесь, там не было. Летняя работа в грязной забегаловке на Мейне в Монреале. Ну, вы знаете, так называется бульвар Святого Лаврентия.

      – Да, знаю.

      – Конечно знаете. Извините. Это была настоящая дыра. Жалованье минимальное, владелец все время меня лапал. Отвратительно!

      Она помолчала.

      – Мне нравилось. Это была моя первая работа. Родителям я сказала, что беру уроки в яхт-клубе, но вместо этого садилась на двадцать четвертый автобус, идущий на восток. Неразведанная территория для англичан в шестидесятые годы. Очень смело, – сказала она с самоиронией.

      Но Гамаш помнил те времена и знал, что она права.

      – До сих пор помню первое жалованье. Принесла домой и показала родителям. И знаете, что сказала моя мать?

      Гамаш отрицательно покачал головой, потом, поняв, что она не видит его в темноте, сказал:

      – Non.

      – Она посмотрела на деньги, вернула их мне и сказала, что я могу гордиться собой. И я гордилась. Но было ясно, что она имела в виду что-то другое. И тогда я сделала глупость. Спросила, о чем она говорит. С тех пор я научилась не задавать вопросы, если не готова к ответу. Она сказала, что наша семья не бедствует и мне не нужны деньги, что я лишаю заработка того, кому он действительно нужен. Можно сказать, что я украла их у какой-нибудь бедной девчонки, которой эта работа и в самом деле необходима.

      – Очень жаль, – сказал Гамаш. – Я уверен, она не это имела в виду.

      – Очень даже имела. И она была права. Я уволилась на следующий день, а потом через окошко наблюдала, как клиентов обслуживает другая девчонка. И чувствовала себя счастливой.

      – Нищета может уничтожить человека, – тихо сказал Гамаш. – Но и богатство тоже.

      – Я даже завидовала этой девчонке, – сказала Джулия. – Знаю, что это глупо. Романтика. Ее жизнь наверняка была ужасной. Но я думала, что, по крайней мере, она живет собственной жизнью. – Она рассмеялась и пригубила из бокала. – Прекрасно. Как вы думаете, этот ликер готовят монахи?

      – Бенедиктинцы? Нет, не знаю.

      Она рассмеялась:

      – Мне редко доводится слышать эти слова.

      – Какие?

      – «Я не знаю». Моя семья всегда знает. Мой муж всегда знает.

      В течение нескольких