Белый шум. Виктория Волкова

мне нужна помощь, – попросил он, намекая на сострадание. – Даже если откажешься работать со мной, то не откажи в отдельных заказах.

      – Нет, – пробормотала она. – Это неэтично по отношению к моему работодателю.

      Казаринову хотелось закричать от безнадежности, но взяв себя в руки, он игриво предложил:

      – Давай поговорим, Элла, – попросил он. – Встретимся в кафе? Или хочешь, я домой подъеду, чтобы никто не узнал о наших тайных переговорах.

      – Нет, – отрезала она и кинула трубку.

      – Да, милая, – пробормотал себе под нос Казаринов и открыл в интернете карту соседнего городка.

      На память Влад не жаловался. Он запоминал все: лица, события, формулы в тетрадке. Казаринову самому иногда казалось, что у него в башке установлен тот же «Кэнон Марк 4». Посмотрел, щелкнул невидимым затвором и отправил снимочек в архив.

      Вот и теперь он словно наяву увидел дом с башенками, спрятанный за высоким забором. Оба раза он подъезжал к дому родителей Нины Тарантуль утром. В первый день, когда забирали невесту. Обычно невозмутимый, Цезарь нервничал и тяжело вздыхал, объясняя, что любимая женщина пошла на поводу у суеверий и не захотела в день церемонии ночевать с ним под одной крышей.

      – Мы давно расписались, – бурчал он. – Что нашло? Не понимаю!

      Второй раз Влад Казаринов оказался около дивного образчика Тарнауской архитектуры ровно через сутки, когда подвез к калитке напротив заспанную и слегка помятую Элку. Ночка в отеле выдалась страстной. Но непродолжительный сон привел мысли в порядок и охладил запал обоих любовников. Расставание вышло обыденным, без слез и соплей, а главное, без надежды на будущее. Каждый понимал, что это была одноразовая акция.

      Влад порылся сначала в памяти, а потом уже и в ежедневнике за позапрошлый год. Нашел нужную запись и адрес.

      «Улица Крылова, дом пять, – хмыкнул он про себя и добавил ехидно: – Ждите, любители басен, я еду!»

      Глава 5

      Он гнал по трассе, напевая себе «Май литл пони», а потом внезапно вспомнил другую песенку, что за несколько дней до смерти Кристины мама пела Алисе:

      – У пони длинная челка

      Из нежнейшего шелка…

      Дальше пары фраз песня не пошла, но и на том спасибо.

      – Пони, – пробурчал под нос Казаринов. И тут же представил Элку. Почему-то в сбруе. В черных ремнях и ошейнике. – От эротических фантазий у меня точно крыша поехала, – вслух опечалился он и подумал, что, уволив Леночку, лишился постоянной подружки.

      «Нужно найти девушку, – хмыкнул он про себя. – Только, упаси бог, не из моделей и не из сотрудниц компании. И те, и другие быстро наглеют. И если первые требуют бриллианты и норковые шубки, то вторые просто садятся на голову и там спокойно сидят. Хватит. Надоело! Нужно переключиться на какую-нибудь скромную воспитательницу детского сада или нянечку. Молодую и сексапильную».

      Влад довольно усмехнулся и, ощутив прилив оптимизма, снова запел:

      – У пони длинная челка

      Из нежнейшего шелка…

      «У