Белый шум. Виктория Волкова

нет, – вырвалось у Влада. – Еще нарвешься на коновала какого-нибудь…

      – А ты не рано начал тут командовать? – хмыкнула Элла, пытаясь встать. Не получилось.

      – Сиди уже, – нетерпеливо поморщился Казаринов и как ни в чем не бывало объяснил, будто это она его неправильно поняла: – К специалисту ты в лучшем случае только завтра попадешь. И то тебя отвезти придется. А помощь нужно оказать немедленно. Сейчас Антон Владиславович угомонится, и я тебе спину разотру. Мазь имеется?

      – Есть, врач прописал, – промямлила Элла. – Я пару месяцев назад спину надорвала. Антошка в весе прибавил, вот и результат.

      – Я сам массаж сделаю, – невзначай бросил Казаринов. – Между прочим, когда-то на курсах учился. Говорят, у меня руки волшебные…

      – Только руки? – ехидно заметила Элла, любуясь сыном.

      – А что? – самодовольно улыбнулся Влад. – Красивый чудесный малыш. Жаль, что мы только сейчас познакомились. Ну ничего, наверстаем, – пробормотал он ребенку.

      – Не воображай, что ты вот так сразу станешь образцовым папочкой и примерным семьянином.

      – Почему нет? – вскинулся он. – Теперь ты от меня не отделаешься, красавица. Нужно обговорить дату свадьбы и под марш Мендельсона сходить в ЗАГС.

      – Нет, – мотнула она головой. – Лизу свою туда веди или еще кого. А мне хочется замуж по любви. Чтобы просыпаться и тянуться к любимому, нежиться вместе в постели, чувствуя тепло друг друга, чтобы скучать в разлуке и молчать вместе, а не по отдельности, говорить глупости и нежности, дурачиться…

      – Зачем? – изумился Казаринов и добавил усмехаясь: – Может, и я на что сгожусь…

      – Ты любишь другую, – отчеканила Элла. – А это для семейной жизни самый большой недостаток. Добивайся свою Лизу и оставь нас в покое.

      – Не выйдет, милая, – бросил Влад и растерянно добавил: – Элк, он уснул. Что делать?

      – В кроватку положи. Только аккуратно. А потом возьми тюбик, около моей кровати стоит. И если натрешь мне шею и плечи, то тебе зачтется. На Страшном суде.

      Когда Казаринов вернулся с мазью, Элка приспустила с плеч майку и, положив руки на подлокотник, замерла.

      «Целомудренная ворона, – добродушно хмыкнул про себя Влад. – Любая другая уже скинула б с себя всю одежду, зажгла свечи и улеглась на кровать, раздвинув ноги. А эта даже маечку снять не подумала».

      – Так не пойдет, – словно великий знаток, поморщился Казаринов. – Снимай майку, Элла, если шея зажата, нужно от лопаток массировать. А просто гладить шею – только время терять.

      Она воспротивилась и даже простонала что-то, наотрез отказываясь раздеваться. Но он пренебрег ее мнением и, наклонившись над ней, быстро стянул майку, а потом после секундных раздумий и штаны.

      – Ложись уже, – протянул, невзирая на ее возмущение. – Сама подумай, что я там не видел?

      Элка распласталась на диване, но отвернулась обиженно.

      А Владу захотелось отвесить самому себе подзатыльник.

      «Это ж надо такую чушь сморозить, – отругал он себя. – Похоже, у тебя все мозги,