Пароход. Александр Харитонов

ехали долго, дремали, и добрались до нужного места только к наступившему вечеру.

      Не доехав до хутора полсотни метров, возница сказал:

      – Приехали, господа. Слезайте. Дальше сами топайте… Но, как подойдёте к калитке, сразу не заходите. Дёрните за рычаг три раза и ждите. Вашего проводника зовут пан Ковальский.

      Он развернул повозку и потрусил обратно. Путники осмотрелись: хутор стоял на пологой возвышенности. Его строения опоясывала не какая-нибудь там изгородь, а плотный забор, что было не характерно для таких хуторов. Перед ним и по бокам расстилались поля, сзади лес, как надёжный тыл. Единственная дорога, проходившая вдоль хутора, убегала куда-то вдаль. С оборонительной точки зрения место замечательное. Достаточно справа, слева и на самом хуторе поставить по станковому пулемёту, так надумаешься его без артиллерии брать, если, конечно, лесом не обойти. Но это с военной точки зрения. С гражданской – недостаток. Если что случится, пожар, например, так помощи ждать неоткуда: ближайшая деревня минимум в трёх километрах. И что это пана Ковальского сюда занесло? Ведь тоска же здесь дремучая, особенно зимой. Разве что он волк-одиночка, или разве что работа у него специфическая – нелегалов через границу переправлять.

      Алябьев и Тибо подошли к забору и остановились у ворот с калиткой. Действительно, с правой стороны от неё маленьким коромыслом торчал железный рычаг. Сергей Сергеевич дёрнул его три раза и тут же из-за забора раздался лай цепного пса, словно конец того рычага был привязан к его хвосту. Но лай был не нападающим – предупреждающим: тормози! Не ищи себе проблем!

      Тибо приник к щёлке в заборе и шёпотом заметил:

      – Мсье! Какой здоровый пёс. Больше волка, Загрызёт запросто. Хорошо, что он на цепи.

      – Тс-с! – прервал француза Сергей Сергеевич. – Не забывай, что ты немой!

      Калитку открыл коренастый пожилой мужчина лет шестидесяти с седыми усами.

      – Витай, дзядку! – поздоровался с ним Алябьев, назвав мужчину «дедушкой», как было условлено вторым основным паролем.

      – Джень добры, внук, – ответил мужчина, хотя уже и стемнело, но пароль есть пароль.

      – Пустите переночевать, дедушка. Заблудились мы с приятелем, – это по-русски.

      – Проше вейщч. Ест ещче два вольнэ мейсцэ. (Входите. Есть ещё два свободных места).

      – Привет вам из Парижа от папы, – сказал Алябьев. – Мам на имьэ Серж.

      – Бардзо ми миуо, – закончил пароль седоусый, дескать, очень приятно познакомиться и протянул Алябьеву руку, назвав себя: – Анджей. Говорите по-русски, я добже розумем.

      Он пригласил гостей в дом. Цепной пёс, увидев вошедших во двор чужих людей, залился яростным лаем, готовый выпрыгнуть из своей лохматой шкуры, но Анджей цыкнул на него, и псина скрылась в конуре, высунув из неё голову размером с ведро.

      – Не тронет? – спросил Сергей Сергеевич, проходя мимо неё.

      – Не, – уверил хозяин. – Пока я не скажу – не тронет.

      Войдя в дом, Алябьев заметил: у двери висит большой серебряный колокольчик – это он выступал в роли звонка и был