Пятьдесят три письма моему любимому. Лейла Аттар

приемы в саду. А твой отец… – Она рассмеялась. – Красивый черт с серебряным языком. Ты, должно быть, совсем молоденькая. Я не помню, чтобы я видела тебя или твоего брата.

      – Мы обычно брали еду и прятались в лимонных зарослях, – ответила я. Это было мое самое любимое место на свете.

      – Мне очень жаль, что все так случилось, – сказала Фарида.

      Я кивнула и занялась едой, стараясь не думать и не вспоминать о запахе горящих лимонных деревьев.

      Когда я вернулась домой, Ма протирала от пыли стеклянный шкафчик, который сиял в этой обшарпанной квартире как восклицательный знак. Хафиз сказал мне, что шкафчик – ее гордость.

      – Какие красивые, – сказала я, разглядывая коллекцию фарфоровых фигурок.

      – Нравится? – просияла Ма. – Взяло много лет.

      На полках стояли самые разные статуэтки, некоторые раскрашены золотом, другие похожи на те, что находят на распродажах, но все стояли по группам – мама, папа и дети, иногда трое или четверо, иногда с домашним животным, иногда с домиком.

      – Это мы, – указала она на три фигурки, раскрашенные в нежные тона. – Это мне дали, когда я родила. Я, Камаль и маленький Хафиз.

      – Очень мило, – сказала я. – Теперь надо найти меня.

      – Нет. – Она убрала фигурки на верхнюю полку. – Это мое. Ты должна сама. – Рассмеявшись, Ма похлопала меня по животу.

      Мысль о том, что у нас с Хафизом будут дети, вызывала у меня и опасение, и предвкушение. Желание иметь свою семью всегда жило в тайных уголках моего мозга, и я всегда думала о нем, стараясь заглушить громкие споры и ссоры, доносящиеся из комнаты Мааман и Баба.

      Теперь, оглядываясь назад, я очень благодарна Хафизу за то, что Наташа и Заин никогда не видели родительских ссор. Нет. Наши разногласия были другими. Тихими, молчаливыми, из тех, что заметают под кровать или прячут в бельевом шкафу. И мы хорошо, так хорошо научились никогда не заглядывать в эти потайные места.

      6. Почти на месте

НАСТОЯЩЕЕ

      4 августа 1995 года

      – Прекрасно, – сказал Трой. – Беру.

      – Но ты же не видел остальные. – Я стояла возле широких раздвижных стеклянных дверей, готовая показать ему личный бассейн на крыше.

      – Не нужно. – Остановившись за моей спиной, он встретился взглядом с моим отражением в стекле. – Мне тут нравится. – И, понизив голос, добавил: – Очень.

      От моего дыхания стекло запотело. Целую жизнь назад, когда мы стояли вот так же, я к нему обернулась.

      Думаю, возможно, тогда это и началось.

      – Зачем ты это делаешь? – спросила я.

      Он начал играть моим локоном.

      – Я до смерти хочу поцеловать тебя.

      Но он не поцеловал меня. Я выпадала из круга свободных, доступных девиц. Он хотел меня, но ему требовалось, чтобы я сама открыла эту дверь, осознанно, по собственной воле.

      Впусти меня.

      Я отвернулась.

      – Так что, я заполняю предложение о покупке?

      – Пожалуйста, – он произнес это с интимной интонацией.

      Я представила его рядом, ожидающего касания моих губ, пальцев, языка.

      У