Школьная любовь (сборник). Ирина Щеглова

книжки, выданной физиком!

      Неожиданно для себя я увлеклась. Такая интересная планета этот Меркурий, кто бы мог подумать. Оказывается, он вокруг своей оси не вращается, а только вокруг Солнца. Поэтому на одном полушарии там вечная зима, а на другой – вечное лето.

      Зачитавшись, я не заметила, как явился со своей стрельбы Лешка и, конечно, немедленно развопился:

      – Опять мою энциклопедию взяла? С тебя еще одно сочинение!

      – Может, еще два сочинения?

      – Можно и два, – не стал отказываться он.

      – Тогда с тебя доклад по астрономии!

      – Какой еще доклад?

      – По астрономии! – повторила я. – Раз энциклопедия твоя, сам и делай!

      – Ну… – растерялся Лешка и тут же разрешил: – Ладно, бери уж. Так и быть.

      – Ну спасибо!

      Я увлеченно занималась Меркурием, когда рядом снова нарисовался брат.

      – Насть, когда сочинение напишешь? – совсем другим тоном спросил он.

      – Напишу, – вздохнула я, вспомнив, что так и не выполнила обещание. – Напомни тему.

      – «Роль описаний природы в романе Пушкина „Евгений Онегин“.

      – Ладно, давай своего Пушкина.

      Так от звезд небесных я плавно переплыла к земным. После Меркурия картины природы показались мне просто детским садом.

      – Все, переписывай, – я подала Лешке двойной листок. – Только без ошибок!

      – Так ты ж потом проверишь, – легкомысленно отозвался он.

      Лешка уселся переписывать в тетрадку плоды моих трудов, а я решила заняться возложенной на меня высокой миссией – сочинением праздничных стихов для стенгазеты. Начало – «В школе нашей юбилей, тридцать лет сравнялось ей» – далось относительно легко. А вот дальше меня замкнуло. Ну никак я не могла продвинуться дальше двух этих несчастных строчек.

      – Насть, это что за слово? – беспардонно вторгся в мои творческие муки Лешка.

      – Где? – я с досадой заглянула в текст. – «Проникновенный», что непонятного!

      – Попробуй разбери твою куропись, – проворчал он.

      – Не нравится – не ешь, – отозвалась я.

      – Да нет, мне все нравится, – сразу передумал он, принимаясь снова строчить в тетради.

      Нет, в таких условиях писать стихи совершенно невозможно! Я быстренько оделась и пошла в прихожую. А что, все великие поэты искали вдохновения в природе. Тот же Пушкин не придумал же свои описания! Мне, конечно, не пейзаж нужен, но все-таки…

      – Настя, куда так поздно? – окликнула мама.

      – Во двор, – отозвалась я. – Ненадолго.

      – Ненадолго! – строго повторила она.

      Я вышла из подъезда. И правда, уже совсем стемнело. Я поежилась – и похолодало. Осень наступила, листики опали. Не все пока опали, конечно, только пожелтели и покраснели… Ничего, лучше будет думаться. Вот и у Пушкина как раз осенью самое вдохновение случалось.

      Ушла я недалеко – в лесополоску за соседним домом. Там было совсем нестрашно, да и на помойку время от времени кто-нибудь пробегал.

      Да, так на чем я остановилась… Я шла по краю дорожки, зарываясь носками