Употреблено. Дэвид Кроненберг

скрывала Дунины волосы.

      – Думала, что уж здесь-то вам точно не позволят снимать, – рассмеялась она. – А вы еще и в джинсах!

      Натан сидел на корточках рядом с каменным фонтаном в виде головы льва, который выплевывал в бассейн минеральную воду. Теперь он встал и, осторожно щелкая затвором, двинулся следом за Дуней – она плавала вдоль бортика в неглубокой части бассейна.

      – Доктор Мольнар пустил в ход свои связи. Наверное, труднее всего было договориться, чтобы меня впустили в джинсах. А вы-то сами? Все остальные женщины в голубых шапочках для душа. Так что наряд у вас тоже не вполне соответствующий.

      – Дежурная в раздевалке очень строгая, но она тоже наполовину словенка, из Есенице, где родился мой отец. Я рассказала ей, зачем мне специальная шапочка и почему нельзя, чтоб вода попадала в уши. Она расплакалась. Теперь она души во мне не чает.

      Дуня и Натан были в купальне отеля “Геллерт” в Буде, на правом, холмистом берегу Дуная. Огромное помещение бассейна походило скорее на пышную бальную залу в стиле модерн: мраморные колонны, соединенные попарно и украшенные замысловатой резьбой, просторные галереи, верхняя – с изящными балкончиками, на которых стояли папоротники в горшках и выглядывали из-за перил. Сквозь сводчатую крышу из желтого стекла пробивался слабый утренний свет.

      – А этот купальник? Его вы тоже с собой принесли? – поинтересовался Натан.

      – Вам не нравится? Их здесь выдают. Такие, наверное, при Сталине шили.

      Где-то в утробе выложенного мозаичной плиткой бассейна заработали насосы, и весь он превратился в пенящееся серное джакузи. Дуня нырнула в пузырящуюся воду и исчезла, а Натан шагал туда-сюда вдоль бортика, высматривая ее среди других купальщиков, которые медленно, методично взбивали воду ногами или подставляли свои тела пульсировавшим на дне струям, лавировал между колоннами и пластиковыми стульями с веерообразными спинками, в беспорядке расставленными в нижней сводчатой галерее. Когда смеющаяся Дуня в антиэротичном купальнике коммунистических времен, прилипшем к ней, как вторая кожа, появилась на поверхности, Натан снова принялся снимать, строчил как из пулемета, а до подозрительных взглядов тех, кто попадал на линию огня, ему не было дела. Не переставая позировать, Дуня вылезла из бассейна, села на стул – очевидно, свой, потому что тут же сняла со спинки полотенце и укуталась в него. Натан взял другой стул, сел рядом.

      – Так значит, вы живете здесь, в отеле?

      – Это входит в пакет услуг клиники Мольнара, – сказала Дуня. – А еще билет бизнес-класса на самолет венгерских авиалиний. Меня доставили сюда прямо из родного города, из самых дебрей Словении. А вы где остановились?

      – В “Холидей Инн”. У меня ограниченный бюджет.

      – Хорошо там?

      – Как вам сказать… Там можно припарковать целый автобус. Для тех, у кого есть автобус, наверное, хорошо.

      Дуня стянула с головы резиновую шапочку – та шлепнулась ей на колени, как медуза, – запустила пальцы в короткие черные волосы, пригладила их.

      – Все-таки