Дневники фаворитки. Татьяна Абалова

когда этот рев повторно раздался. Жутко было аж до трясучки. Идем, а под ногами принесенные морем раковины скрипят. Знаешь, такой неприятный звук, словно сухие кости ломаются. Хорошо, что за поворот не зашли, иначе от нас один пепел остался бы. Так полыхнуло, так полыхнуло, что у меня волосы вмиг от жара скукожились. Думала, больше не отрастут.

      – А потом?

      – А потом мы убежали. Как-то враз перестал интересовать рев. Ну ревет себе пламя и ревет, главное, что наружу не выбивается. А ты что думала?

      – Я думала, чудище какое.

      – Нет, то пламя, которое наш замок греет. Я видела, как кухарка туда ведрами требуху таскает, но разве ж темных людей переубедишь, что пламени все равно, подносишь ты ему жертву или нет. Ревело и будет реветь. И Таллен успокоил – испокон веков то пламя под замком живет, еще ни разу наружу не выбиралось. Иначе все вокруг давно бы до стекла оплавилось.

      ***

      Прошло дня три с тех пор как вернулся Вокан. Обед накрыли нам в малой зале – той, где плющ даже зимой зеленый, а вода по стене течет такая теплая, что прямо хоть сейчас купайся.

      Ели молча и даже как-то без аппетита. Лишь доктор дергал и дергал коленкой. Когда на столе начинала звенеть посуда, он извинялся и на время успокаивался, но, видать, думы не отпускали, и он застывал каменным изваянием: с поднятой над куском мяса вилкой или с бокалом, поднесенным к губам. А потом, после ощутимого пинка Вокана, вновь отмирал, и тогда снова клацали графины и фужеры.

      – Да что с тобой такое? – не выдержала Велица.

      – Тревожно мне, – выдал вдруг доктор.

      – С чего бы?

      – Говорят, в наших местах разбойник объявился. Лютует.

      Я уронила ложку.

      – А король как специально вновь в столицу подался. Разве же мы выдержим осаду с восьмью-то воинами? – салфетка, которую доктор поднес к губам, дрожала.

      – Если разбойнику никто про тайный ход не скажет, выдержим, – уверенно ответила Велица и вдруг хлопнула себя ладонью по рту. Ее испуганный взор был обращен на Вокана, который досадливо крякнул.

      – Ну что за бабий язык!

      – У нас есть потайной проход? – как я могла пропустить такую оговорку и не спросить? – Минуя врата?

      – Есть, – буркнул Вокан. – На случай осады. Припасов здесь на месяц точно хватит, но пока враг будет уверен, что мы друг друга едим, уйдем потайным ходом.

      – А его кто-нибудь охраняет? – беспокойство, что о потайной лазейке могут знать не только жители замка, съедало.

      – Охотники, которых король оставил.

      То-то я никого из них в замке не встречала. Вон они где все затаились!

      ***

      – Вы уже с ног сбились, и мальчишку своего загоняли, – я взяла из рук кухарки котелок и корзину, из которой торчала бутылка с молоком и каравай свежего хлеба. – Давайте, я охотникам обед отнесу.

      – Не положено, – буркнула она и опасливо обернулась на лежащего в углу на мешковине сына. Бедняжка уснул от усталости.

      Ей бы в помощь кого из деревенских, но из-за того, что за пределы замка никого не выпускали, о нужде в той помощи сообщить было