Перламутровая жизнь. Виктор Вассбар

встретился с деревенскими мужиками, поговорил с ними о Дмитрии и его семье. Свой интерес объяснил тем, что помогает ему в обустройстве на новом месте жительства, указал, где именно, и как бы мимолётом сказал, что Дмитрий намеревается донести на своих обидчиков в Бийскую уездную полицию.

      Весть быстро дошла до истязателей Епифанцева.

      – Надо разузнать всё о нём, – сказал своим подельникам зачинщик погрома дома Дмитрия и издевательства над ним Спиридон Вахрушев, – и если он действительно собирается донести на нас, убить его.

      Злыдень всё рассчитал точно. Не оказание помощи Епифанцеву, а его физическое уничтожение, такова была цель Якушева.

      Вскоре Якушев вызвал Дмитрия на разговор.

      – Дело есть важное и ответственное, – без предисловий повёл разговор Якушев. – Должен ты отправиться в путь и не позднее завтрашнего утра. Возьмёшь бумаги свои и пойдёшь на прииск. Там попросись на работу. Если примут, благодари, в ножки кланяйся, чтобы всё было взаправду, а на самом деле поездка твоя в другом заключается. Разузнать должен, когда будет отправляться очередной груз серебра и золото, и с какой оказией (оказия – военное подразделение с полуроты и с пушкой). Если откажут, сразу не уходи, жди, живи и всё примечай. С людьми познакомься, водкой их пои, деньги я тебе дам, водка она язык развязывает, сам не пей, голову трезвой держи, прислушивайся и выведывай все новости, особенно всё, что будет касаться серебра и золота. А как узнаешь и услышишь, иди обратно. Если кто спросит, пошто уходишь, скажи, передумал страиваться на работу, тяжело, мол, и семья далеко, любишь, мол, сильно её. Придёшь, всё мне обскажешь. Я твою весть людям своим перескажу, а они уже всё как надо и устроят. Твоей в том заботы не будет.

      На следующий день в полудню в ворота дома Якушева постучали.

      – Прибыли, – подумал о Романовских мужиках Пахом Назарович, и вышел из дома на стук.

      На улице стояли незнакомые ему мужики.

      – Что скажете, люди добрые? – Обратился Якушев к мужикам.

      – С Романово мы, – ответили. – Мимо проезжали, хотели побеседовать с нашим селянином Дмитрием Леонидовичем Епифанцевым. Узнать, почему из села выехал, и спросить, может быть, нужда в чём-либо у него имеется. Мы завсегда рады помочь.

      – Рад бы и я помочь вам, да только нет его дома. На прииск пошёл, работу ищет. Да вы можете нагнать его, он-то дальней дорогой идёт, а вы напрямки идите, на развилке и встретитесь.

      – Спасибо, мил человек! – ответили мужики и двинулись по указанной дороге.

      Дмитрия же, как только он вышел из дома, окликнул прятавшийся в кустах на околице Вавила.

      – Сомнения меня берут насчёт добрых мыслей Якушева о тебе. Чую, задумал он что-то поскудное против тебя, давно понял его подлую натуру.

      – И у меня тревожно на душе, – ответил Дмитрий.

      – Вот что… Тут недалеко люди мои, проводим-ка мы тебя до прииска, а там, Бог даст, всё образумится.