Перламутровая жизнь. Виктор Вассбар

горькую слезу.

      На следующий день, протрезвевшие и опомнившиеся изверги, сообразили, что за разбой и издевательства над людьми им светит каторга, посовещавшись, решили погубить Епифанцева и всю его семью.

      – Ночью, когда все будут спать, подопрём дверь его дома и подпалим.

      – И концы в воду, как говорится.

      – Верно надумали, мужики, иначе всем нам хана.

      Проговорили твари в человеческом обличье и ночью, крадучись, подожгли дом Епифанцева, но каково же было их удивление, когда в пламени огня не раздалось ни звук о помощи.

      – Вот те на, и что теперь? Донесут! Хана нам.

      – Надо в погоню за ними идти.

      – Дороги во все четыре стороны. Какой пошли, не ведаем.

      – Как быть?

      – Повременим. Может быть, объявятся где-нибудь, тогда и покончим с ними.

      Поговорили, обсудили и на этом успокоились четыре сельских бандита.

      Утром на пепелище деревенский народ не обнаружил останков людей.

      – Сами пожгли свой дом.

      – Понятно дело, иначе бы погорели в нём.

      – Что не жилось людям? плохого никто им не делал.

      – Неприметно жили, неприметно и уехали.

      Говорили селяне, посматривая на пепелище, но никто из них не мог даже помыслить, что поджигателями были они сами. Они с равнодушием отнеслись к новым людям, они с презрением смотрели на переселенцев, и с их равнодушия и презрения, подонки из их же среды не дали спокойно жить бедной крестьянской семье.

      (Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство. Бруно Ясенский).

      Прибыв в село Чистюньское, Дмитрий направил телегу во двор Пахома Назаровича Якушева, где был с радушием принят. Рассказав Пахому Назаровичу о своей беде, спросил совет, как быть дальше, где лучше устроить жизнь своей семьи.

      – Обмозговать сие надо, с людьми нужными дело ваше обговорить, а пока устраивайся в доме моём, всем места в нём хватит. Хлеб-соль на столе всегда есть и деткам вашим молока найдётся. Одно плохо, бобылём живу, разносолов готовить не умею, а ежели твоя красавица жена за хозяйство возьмётся, рад буду.

      – Спасибо, Пахом Назарович, – поясно поклонился Дмитрий и впервые за последние три дня спокойно вздохнул полной грудью.

      «Неожиданная» встреча.

      Ещё три года назад, – при проезде Епифанцева через село Чистюньское на новое место жительства в село Романово, Пахом Назарович приметил молодую красивую женщину – жену Дмитрия и решил завладеть ею как вещью. Уговаривал Дмитрия обосноваться не в Романово, а Чистюньках, сулил блага и выгоды, прибегал к другим ухищрения, но Дмитрий стоял на своём – показывал бумаги, в которых конечной точкой пути было указано село Романово.

      – Не могу