Доноры за доллары. Михаил Серегин

смены «Гепарда» до чертиков надоела эта унылая фигура, мелькающая в непосредственной близости от охраняемой им территории и потому потенциально опасная. В один из дней он накинул куртку, вышел на крыльцо и, уперев руки в боки, крикнул в темноту:

      – Эй, пацан!

      Фигура замерла в трех метрах и попятилась к забору.

      – Тебе, тебе говорю! – прищурившись, продолжал охранник. – Иди-ка, малый, сюда.

      Парень помедлил, но все же подошел. Лицо его было бледным и хмурым, а глаза смотрели настороженно.

      – Парень, ты что – нерусский? – спросил «гепардовец».

      Тот молчал.

      – Тебе объясняли, что здесь находиться нельзя?

      – Ну, объясняли, – наконец отозвался парень.

      – И что ты здесь в таком случае делаешь?

      – Я же вам говорил – свою девушку жду, – упрямо отвечал он.

      – Нет ее здесь, нет – тебе сто раз было сказано! Иди отсюда!!!

      – И не подумаю.

      – Че-о? – «гепардовец» приложил широкую ладонь к уху, будто он не расслышал последней фразы.

      – Ниче, – передразнил его парень. – Вы территорию охраняете – вот и охраняйте. Я к вам на территорию не лезу – вы меня и не трогайте.

      – Да ты, парень, охамел, – удовлетворенно отметил человек в камуфляже, не торопясь, подошел поближе и стал насмешливо разглядывать наглеца.

      И вдруг вмазал ему кулаком в лицо так, что парень поскользнулся и упал головой об лед. «Гепардовец» пару раз лениво пнул его кованым тяжелым ботинком в живот, плюнул, прорычал: «У, падаль!» – и, не торопясь, пошел обратно.

      Дежурная медсестра выглянула в окно и, увидев на снегу скрючившуюся неподвижную фигуру, спросила у своей напарницы:

      – Свет, а кто это у нас под окнами валяется?

      – А, опять какой-нибудь алкаш с асфальтовой болезнью. Надрался и лежит себе, – равнодушно протянула повидавшая виды Света.

      – Ой, так он же замерзнуть может! – испуганно пробормотала ее молодая подружка.

      – Может, – согласилась Света.

      – Так нужно его к нам затащить!

      – Не нужно. Если бы он приличный человек был, нас бы уже позвали ребята с проходной. А это бомж, наверное.

      – Так ведь человек же!

      – Для людей государственные клиники бывают, а у нас клиника специальная. И вообще, закрой окно, а то дует уж очень.

* * *

      Ждать пришлось долго. Жизнь шла по накатанной дорожке. Утренняя зарядка, утренний обход, утренняя планерка, обед – и то же самое, только в обратном порядке. И так – изо дня в день. Редкие выходные проходили в компании немногих оставшихся друзей, чаще всего – в спортзале или в сауне, где за пивом и беседами утекали немногие часы нашего отдыха.

      На работе все было чинно и благородно. Как выглядит Штейнберг, я бы вскоре забыл, если бы не его любовь к проведению различных собраний коллектива с вынесением на него совсем уже формальных вопросов, которые вызывали храп даже у активистов трудового процесса.

      Скуки