Доноры за доллары. Михаил Серегин

аж передернуло. Я помотал головой:

      – Не-ет, этого я читать не буду. Наотрез отказываюсь. Вы мне сами как очевидец всех событий расскажете, идет?

      – Как хотите, – пожал плечами Жуков. – А что именно вам интересно?

      – Скажите прежде: все ли органы больного были на своем месте?

      – Нет, не все. Одной почки не хватало.

      ГЛАВА 10

      «Уехать, уехать – куда уехать?» – только эта мысль – вот все, что у него теперь осталось. Спасибо брату – разрешил пока в его квартире пожить в Теплом Стане, а то…

      Он со вздохом посмотрел на свое отражение в осколке зеркала.

      «Что делает с человеком страх, боже мой!» Он провел рукой по щетине и ужаснулся, поймав взгляд обезумевших, каких-то больных, лихорадочно блестящих глаз.

      В этом человеке, который выходил на улицу только раз в неделю, в магазин за продуктами, и жил в комнате, окна которой были постоянно закрыты занавесками, он отказывался узнавать себя.

      Он прожил довольно бурную жизнь, но до сей поры редко испытывал страх, тем более такой страх. Даже когда ему прямо в лицо летел тяжеленный кулак противника, он находил в себе силы соображать трезво. Именно в этом заключался секрет его бесконечных побед – в холодном и ясном уме, в отваге.

      Но теперь – теперь все было иначе. Он не знал, откуда и когда появится тот, кого ему следовало бояться. А потому он боялся всех и всегда. Он хотел накопить силы, чтобы встретить врага лицом к лицу, но враг его был многолик и одновременно невидим, а потому силы таяли с каждым днем.

      Он понял это, когда вырвал телефонный шнур из розетки, потому что даже редкие звонки доводили его до белого каления. После этого он понял, что проиграл.

      Смириться с этим он не захотел, а потому сегодня впервые открыл занавески, выбрился, вонзая бритву чуть не до крови в свою заросшую щеку, вычистил пальто и решительно вышел на улицу, захлопнув дверь. Ключи он оставил на полке в прихожей.

* * *

      – О, это уже интересно. И кто же, по-вашему, отрезал бедняге почку, после того как вы его прооперировали?

      – С чего вы взяли? – Жуков состроил удивленное лицо. Он, вероятно, принимал меня за не совсем нормального. – Почка у пациента отсутствовала уже на момент операции.

      Теперь была моя очередь удивляться.

      – В смысле, это вы ее отрезали?

      – Нет, ну что вы. Ее не было раньше – она была удалена, очевидно, около года назад. Наверняка были какие-то проблемы. Может быть, именно на фоне этого и развилось то заболевание, по причине которого мы вынуждены были прибегнуть к операции.

      – Очень хорошо! А больше никаких особенностей вы не заметили у этого пациента?

      – Ну, как было уже известно, ожирение сердца, общая изношенность пищеварительной и выделительной системы…

      – Спасибо, спасибо… А как фамилия этого пациента?

      Жуков покосился на заключение:

      – Сергеенко его фамилия. Валентин Иванович Сергеенко.

* * *

      Выскочив из кабинета Жукова, я помчался в свой кабинет, в котором, как и прежде, был довольно редким гостем. С уходом Юдина мои терапевтические