Тойво – значит надежда. Красный шиш. Александр Михайлович Бруссуев

подпитываться присутствием объекта любви на расстоянии вытянутой руки или, что предпочтительнее, вообще без всякого расстояния. Не то в противном случае когда-нибудь настанет время, когда этим голубям захочется головы свернуть.

      Да, к тому же, древний карельский пуукко – нож хранится у Лотты. Без него теперь не обойтись. Только пуукко можно вены вскрывать по необходимости. А необходимость такая есть, потому что ее не может не быть. Вены-то не свои вскрывать, так что может пригодиться.

      – Мне нужен отпуск по семейным обстоятельствам, – сказал Тойво начальнику командирских курсов Инно и только потом добавил. – Разрешите обратиться.

      – Мне тоже нужен отпуск, – ответил начальник и хмуро добавил. – Разрешаю обратиться.

      – Докладываю: разрешите отлучиться в командировку в деревню Панисельга возле Ведлозера для проведения агитационной работы среди местного населения, – уже определенней отрапортовал Антикайнен.

      Инно нахмурился и почесал свою седую голову: что-то задумал этот Антикайнен, что-то у него определенно на уме. Авторитет у него есть, вон – в журналы коммунистические коммунистические статьи пишет, правда, под мудрым руководством старших товарищей, проверен в бою, умеет принимать решения.

      – Хорошо, – ответил он, перестав хмуриться. – Закончим весенние полевые сборы – там посмотрим. Сам понимаешь, время сложное, враг только и ждет повода, чтобы напасть – так что пока сложно сказать. Но, думаю, отношение к твоей командировке будет, скорее, положительным, нежели отрицательным. Кого с собой возьмешь?

      Тойво хотел, было, сказать, что «никого», но передумал.

      – Курсанта Вяхю, – проговорил он.

      – Это кто у нас Вяхя? – удивился Инно, который не встречал в списках личного состава такой фамилии.

      – Новое поколение, проверенный товарищ, опытный следопыт, – ответил Антикайнен. – Рекомендую его в Интернациональную военную школу командиров.

      – Подумаем, – опять нахмурился Инно. – Можете идти.

      Тойво ушел в полной уверенности, что все будет именно так, как ему нужно. Он не испытывал радости, он не испытывал боевого азарта, так – заурядное дело, к которому, правда, следует подготовиться, как следует. А из этого следует, что надо найти эстонца Тыниса.

      Еще он подумал, уходя от начальника: «Как ловко товарищ Инно умеет хмуриться! Отличное командирское качество, надо бы научиться. Хмуришься – значит хмырь, в смысле – хмурь».

      На Тойво Вяхю выйти можно было только через Куусинена – он был его человек, ведающий нелегальными переходами через границу. А на Тыниса – через Институт мозгоедов Бехтерева. На Панисельгу можно было выйти через Петрозаводск. В общем, везде можно было выйти.

      Но сначала надо было выйти на дорогую и милую Лотту.

      Here I am, sitting on my porch,

      Thinkin’ my life has got to be beyond reproach.

      Have I forgot some friends close to me,

      Real ones that don’t use me?

      And does my woman love me now,

      Like she loved me then?

      Here I am, my defenses are down.

      Will she remember me when I’m not around,

      Will