Любовь и утраты. Сергей Кулешов

«Пацан!» – сердился и радовался Сергей Павлович. А ведь совершил такое. Герой, настоящий герой. Уму непостижимо. Но раз всё закончилось благополучно, значит, как бы ничего и не случилось, а то, что произошло, учтут и к следующему разу поправят. Газеты «Правда» и «Известия», а за ними следом и все союзные и местные газеты дали на своих страницах сообщение ТАСС о полёте и его успешном завершении. К киоскам тянулись бесконечные очереди, газеты расхватывали даже те, кто их никогда не читал; даже «Советский спорт» сказал своё доброе слово; космические рекорды по продолжительности и дальности полёта официально регистрировались с первого полёта Гагарина. В очередной раз вся страна встречала космонавтов, как и должно встречать героев. По радио, телевидению, да и просто в разговорах на улице, в парках, на службе и дома все только и говорили о новом успехе советской космонавтики.

      А не удовлетворён был только Королёв: слишком много ошибок. Теперь необходимо всё проанализировать, учесть промахи и искать новые решения обеспечения безопасности космонавтов. «Американцы уже догоняют, – думал он, – наступают на пятки и… обгонят. Обязательно обгонят, если мы будем каждый шаг согласовывать месяцами, а то и годами. И самое главное: все силы должны быть соединены в один мощный кулак, под единым управлением, конкуренция тут мешает. Нельзя допустить, чтобы американцы первыми высадились на Луне». С таким предложением тотчас по возвращении в Москву он непременно пойдёт на Старую площадь.

      Начиналась большая работа над новым вариантом космического корабля. Новый корабль назовут «Союз», и всё, что теперь делалось, – делалось в рамках лунной программы. Теперь, после большого успеха, у Королёва все козыри были на руках.

6

      Ещё только конец марта, а тепло, как в июне. Машина легко катила по Ленинградскому шоссе. На развилке свернули на Волоколамку.

      – Иван Степанович, тормозните здесь. Не надо подъезжать к больнице.

      – Так уже, считай, доехали.

      – Я пешком пройдусь. Надо размяться.

      – Дело ваше. Только плащик накиньте от греха подальше. А то вы уже однажды «размялись».

      Тимофей усмехнулся: «Нянька».

      – Зачем? Такая жарища!

      – Марток – надевай трое порток. Март – месяц обманчивый. А мне в другой раз за вас втык получать от Палыча не с руки.

      Тимофей вышел из машины. Пошёл, не спеша, по сосновой аллее. Следом с плащом в руках выскочил Иван Степанович.

      – Ну, куда же вы? Прямо как дитя малое.

      Тимофей отмахнулся.

      – Вы или плащ наденьте, или в машину садитесь.

      Тимофей шёл, не обращая внимания на вопли своего водителя.

      – Тьфу ты! – выругался шёпотом Иван Степанович.

      Он вернулся в машину и медленно поехал следом. Тимофей обернулся.

      – Куда ж ты по аллее? Тут же люди ходят. Хоть кол на голове теши.

      Рабухина сегодня в больнице не было. С другими врачами Тимофей не считал нужным говорить.