Отчаянные характеры. Пола Фокс

разглядывал соломенную корзинку с ломтиками багета, глиняный горшочек с соте из куриной печени, очищенные и нарезанные ломтиками помидоры, выложенные на овальном блюде из китайского фарфора, которое Софи нашла в антикварной лавке в Бруклин-Хайтс, и ризотто миланезе в зеленой керамической миске. Яркий свет, несколько смягченный витражом цвета тиффани, освещал эту трапезу. На полу, в нескольких футах от обеденного стола, перед входом в кухню виднелся белый прямоугольник – отблеск флуоресцентной лампы, которая висела над кухонной раковиной из нержавеющей стали. Старые раздвижные двери, которые когда-то разделяли две комнаты первого этажа, давно были сняты, и, слегка обернувшись, Бентвуды могли окинуть взглядом гостиную, где в этот час всегда горела лампа под белым абажуром-полусферой, а при желании – и рассмотреть старинный кедровый паркет, увидеть отполированный угол викторианского секретера и заполненный книгами шкаф, где было и полное собрание сочинений Гёте, и две полки французской поэзии.

      Отто задумчиво развернул большую льняную салфетку.

      – Кот вернулся, – сказала Софи.

      – Ты удивлена? – спросил Отто. – А чего ты ожидала?

      Софи взглянула поверх плеча Отто на стеклянную дверь, которая выводила на маленькую деревянную веранду, нависавшую над задним двором, как воронье гнездо.

      Кот с мягкой настойчивостью терся неряшливым тощим тельцем о дверь. Его шерстка была серой, как древесный гриб, и в тусклую полоску, а голова – огромной, целая тыква, с двойным подбородком, несуразная и нелепая.

      – Перестань смотреть на него, – сказал Отто. – Не нужно было вообще его кормить.

      – Наверное.

      – Придется позвонить в Общество контроля животных.

      – Бедняжка.

      – Он прекрасно справляется. Все эти коты живут совсем неплохо.

      – Возможно, их выживание зависит от таких людей, как я.

      – Соте очень неплохое, – сказал он. – Кому какое дело, выживут они или нет.

      Кот прыгнул на дверь.

      – Не обращай на него внимания, – добавил Отто. – Ты хочешь, чтобы бродячие коты со всего Бруклина устроили паломничество к нашей двери? Представь, во что они превратят наш сад! На днях я видел, как один такой поймал птицу. Они не домашние котята, знаешь ли. Они разбойники.

      – Как поздно теперь темнеет.

      – День прибавляется. Надеюсь, местные не начнут опять тарабанить в свои проклятые бонго. Возможно, дожди зарядят как прошлой весной.

      – Будешь кофе?

      – Лучше чай. Дождь позапирает их по домам.

      – Дождь не на твоей стороне, Отто!

      – А вот и на моей, – улыбнулся он.

      Она не улыбнулась в ответ. Когда она ушла на кухню, Отто быстро повернулся к двери. Кот таранил головой стекло. «Грязное отродье!» – буркнул Отто. Кот посмотрел на него и отвел взгляд. Дом казался Отто надежной крепостью; чувство надежности было похоже на руку, уверенно лежащую на его пояснице. На другом конце двора, за спиной суетящегося