Как крошится печенье. Джеймс Хедли Чейз

бару, сделал себе еще порцию виски с содовой. Эдрис был уже пьян, но алкоголь практически не влиял на его умственные способности. Сегодня ночью он чувствовал себя совершенно разбитым от усталости и пил медленно, маленькими глотками.

      Тикки приканчивал вторую порцию, когда услышал внизу визг тормозов. Он удержал себя от того, чтобы подойти к окну и глянуть вниз. Копы не должны заметить, что он наблюдает за ними. Эдрис отнес бокал на кухню и, вымыв, поставил на полку. Затем вышел в холл и остановился возле входной двери, прислушиваясь.

      Бейглер взял ключ от квартиры умершей женщины у привратника, который равнодушно пожал плечами, когда полицейский сообщил ему о смерти постоялицы. На вопросы Бейглера привратник ответил, что практически не знал покойную, разве только то, что ее фамилия Марш и что она всегда аккуратно платила за квартиру, не выходила из дома по утрам, а всегда во второй половине дня и возвращалась очень поздно. Она никогда не получала писем, и посетители у нее бывали очень редко.

      Хесс и Бейглер поднялись на лифте на верхний этаж. Открыли двухкомнатную квартиру и осмотрелись.

      Гостиная была обставлена прекрасной мебелью. В углу стоял большой телевизор. Главную деталь спальни составляла двуспальная кровать с ворохом одежды. На трюмо стояли две фотографии в серебряных рамках: на одной из них – привлекательный темноволосый мужчина лет тридцати, на второй – девушка лет 16–17. Ее светлые волосы были коротко подстрижены; тонкие, изящные черты лица с маленьким носиком и большим чувственным ртом придавали всему облику привлекательность и шарм.

      Тщательный осмотр ящиков и шкафов практически ничего не дал; здесь была коллекция неоплаченных счетов, несколько писем, начинающихся стандартным обращением «Дорогой мамочке…» и заканчивающихся: «Любящая тебя всегда Норена». На всех письмах стоял один и тот же адрес: «Грэхем Го-Эд-колледж, Большой Майами». Хесс обнаружил несколько записок, по всей видимости, написанных умершей женщиной.

      Бейглер, прочитавший несколько писем от Норены, глянул на Хесса.

      – Это, должно быть, ее дочь, – сказал он, кивнув в сторону фотографии на трюмо. – Прелестный ребенок. Интересно, кто ее отец?

      – Может быть, сосед знает. Пойдем поговорим с ним. Думаю, он уже дома.

      Покинув квартиру, двое мужчин вышли на лестничную площадку, и Хесс позвонил в дверь квартиры Эдриса.

      После непродолжительного ожидания дверь распахнулась, и Эдрис с любопытством уставился на незваных гостей.

      – О! – произнес он, делая шаг назад. – Входите, джентльмены. Я как раз готовлю кофе. Не желаете ли по чашечке?

      – Не откажемся, – сказал Бейглер, и детективы вошли в гостиную.

      – Ты еще не в постели, Тикки? – поинтересовался Хесс.

      – Не могу спать без кофе. Секунду, – и Эдрис исчез.

      – Просто и со вкусом, – сказал Хесс, с интересом осматривая комнату. – Бог мой, он сам смастерил это чертово кресло!

      – А что делать? – Бейглер