Как крошится печенье. Джеймс Хедли Чейз

оставим здесь Макса, а сами поедем к Бейглеру, – решил Терелл.

      Похожий на стервятника, услышавшего запах гниения, к ним торопливо подошел Гамильтон – криминальный репортер.

      – Ну, и что здесь случилось? – спросил он.

      Это был высокий, начинающий седеть мужчина лет сорока. Однажды кто-то сказал ему, что он похож на Джеймса Стюарда, и с тех пор Гамильтон всячески старался походить на знаменитого актера.

      Терелл глянул в дальний конец бара.

      – Поедем с нами, и ты сам увидишь, – буркнул он, пожимая плечами.

      – Еще что-то произошло? – Гамильтон пытался приноровиться к шагу Хесса.

      – Еще один труп. Она пристукнула парня, а затем покончила с собой, – сказал Хесс. – Событие как раз для вашей газеты.

      Когда двое мужчин проходили мимо Эдриса, он сделал шаг назад и посмотрел им вслед. Затем проследил за тем, как двое санитаров выносят мертвую женщину.

      Когда все ушли, карлик направился к себе, в моечное отделение ресторана. Его лицо осветилось злобной усмешкой. Тикки принялся танцевать, отбивая такт коротенькими ручками.

      Сеавью-бульвар соединял Парадиз-Сити с пригородом Сеакомб. Вдоль него стояли роскошные, утопающие в зелени садов виллы с площадками для гольфа и плавательными бассейнами, гаражами и коваными железными воротами с дистанционным управлением. В дальнем же конце бульвара, где начинался пригород, виллы были маленькими, убогими и дешевыми, окруженные чахлыми деревьями; здесь не было и намека на плавательные бассейны или детские площадки. Сеавью-бульвар как нельзя лучше характеризовал американский образ жизни, проводя резкую грань между бедными и богатыми.

      Небо на востоке чуть начало розоветь, когда Бейглер остановил машину возле дома № 247.

      Прихватив электрический фонарик из отделения для перчаток, он пересек тротуар, открыл деревянную калитку и, освещая путь, подошел к двери. Отогнув край коврика, лежащего перед дверью, взял ключ, о котором писала мертвая женщина.

      Некоторое время он стоял, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Затем проверил револьвер и на всякий случай нажал на кнопку звонка. Бейглер никогда не лез на рожон. Это был очень осторожный детектив. Выждав еще некоторое время, он вставил ключ в замочную скважину, повернул его и толкнул дверь, которая открылась с легким скрипом.

      Бейглер вошел в маленький холл, закрыл дверь и осветил стены фонариком, отыскивая выключатель. Щелкнув им, он включил свет в холле. В дальнем конце было несколько закрытых дверей.

      Бейглер был немного удивлен, обнаружив, что две ближайшие комнаты пусты. Ни мебели, ни другой обстановки. На полу – толстый слой пыли. Третья дверь вела в ванную. По влажному полотенцу и брызгам воды на стенах он понял, что ванной недавно пользовались. Затем Бейглер осмотрел кухню. Затхлый буфет и пустые ящики кухонного стола яснее ясного сказали ему, что тот, кто жил в этом доме, питался где-то на стороне.

      В дальнем конце коридора находилась спальня. Но была она весьма специфичной. В центре комнаты стояла кровать королевских размеров. Простыней и наволочек не было – непонятно даже, пользовались ли ими