Научите меня стрелять. Анна Яковлевна Яковлева

останется надолго. Надолго меня тоже не устраивало, мне нельзя было тратить время на транзитного пассажира. Я так Пашке и сказала:

      – Посмотрим на твое поведение.

      – На что ты собираешься смотреть?– переспросил он. Во взгляде его появилась угроза, но я не придала этому значение:

      – Вдруг передумаешь. Я помню, у тебя была какая-то итальянка, которую ты от бандитов спас. Твой дед говорил, что вы собирались венчаться в католическом храме. И где теперь эта итальянка? Solo parlare, ma stesso non amare! (только говоришь, а сам не любишь). Chiacchierone!

      Егоров сдвинул брови.

      – Чего-чего?

      – Того. Трепло ты, Паш, верить тебе нельзя. Может, ты, конечно, боевой офицер, может, друга из боя вытащил на себе, но в качестве спутника жизни мне ты вряд ли подходишь. Вот, что я думаю. Поэтому и говорю: время покажет.

      Егоров неожиданно вытащил себя из нагретого кресла перед камином и без объяснений вышел из моего дома. Я подбежала к окну и проследила, как он пересек сад и пролез между досками на свою территорию. Чисто кот Степан. Я поморгала глазами и взяла Бильбо на руки.

      – Обиделся, – пожаловалась я собаке.

      …Незаметно подошло время Элиной сделки, покупатель с ней рассчитался, и мы отнесли документы на регистрацию. У Матюшиной была неделя на сбор вещей, после чего она должна была передать новым хозяевам ключи от квартиры и выселиться. Я пожелала ей удачи на новом месте и счастья в личной жизни.

      Домой я теперь не рвалась, или рвалась, но не так сильно. Бильбо вел себя прилично, привыкал, подрастал, и мы с ним отлично ладили.

      Осень подступала со всех сторон, местами превращалась в раннюю зиму, я топила камин, но сидеть перед ним в одиночестве не хотелось. Главным моим развлечением стало наблюдение за домом Егорова.

      Для этого я слазила на чердак, нашла дедовский бинокль, настроила его, и когда у Пашки зажигались окна, я в темноте устраивалась на веранде с биноклем и доводила себя до изнеможения, рассматривая его голую спину или грудь.

      Пришлось опять звонить за консультацией к Светке.

      – И что ты ему такого сказала, почему он ушел?– взялась выяснять Светка.

      – Он предложил объединить участки и построить общий большой дом, чтобы начать плодиться,– вспомнила я и зашмыгала носом.

      – Ну, а ты что?– растягивая слова в своей манере, допытывалась Светка.

      – А я сказала, что он уже собирался однажды жениться на итальянке, и где она теперь? Что ему верить нельзя, вот, что я ему сказала. И все. А он встал и ушел.

      – Может, эта итальянка его бросила, а ты ему напомнила о ней?

      – Может. Значит, он ее любит до сих пор? А что тогда со мной у него было?

      Я высморкалась.

      – Не реви,– попросила Кузнецова,– надо, чтобы ты кого-нибудь пригласила к себе в гости.

      – Приходи,– позвала я ее.

      – Бестолочь, да не меня же, а мужчину.

      – Это кого, например?

      – Неужели все так плохо?– не поверила она.

      – Хуже некуда. Если только шефа, но он останется жить, а нам этого не надо. Или надо?

      – Это