Искусство любви. Галина Грушина

не желаю я славы Гомера. Прощайте, герои!

      Лишь бы красавица слух преклонила

      К песням, подсказанным богом румяным любви»

      Глава 2. Коринна

      Дед Терции – раб, отпущенный на волю Суллой, получил земельный надел возле Карсеол, что по Валериевой дороге. Женив сына на миловидной дочк е сослуживца, он удвоил свои югеры. Но сын умер, не породив новоиспечённому Корнелию внука; у старика опустились руки, и он вскоре отправился следом. Вдова, вырастив одна трех дочерей, ломала голову, как выдать замуж бесприданниц Приму, Секундиллу и Терцию. Умные люди посоветовали ей всю землю отдать в приданое старшей дочери, к которой был готов посвататься сын зажиточного карсеольца, а самой с дочерьми устроиться при зяте. Так и сделали. Приму выдали замуж, обделив Секундиллу; младшая, Терция из-за ребячьих лет во взрослые дела не вмешивалась.

      Через несколько лет в Карсеолы явился римлянин Фуфидий Капитон, приехавший из-за наследства деда. Жених не из последних, имеющий собственный дом в Риме, он так пленился младшей дочкой вдовы, которой шёл уже пятнадцатый год, что согласился взять её без приданого. Терция и впрямь была прехорошенькой . Выдав двух дочерей, вдова с незамужней средней дочкой жила то у одного, то у другого зятя, и горя не знала.Ныне обе обитали в доме Капитона.

      – Ради тебя пожертвовали моим счастьем, – то и дело напоминала обойдённая женихами Секундилла младшей сестре.

      Терция, обладавшая лёгким нравом, согласно кивала: зачем перечить бедняжке? В глубине души она сожалела, что Капитон не женился на Секундилле: муженёк был такой ражий, краснолицый, грубый и волосатый! Пусть бы оглаживал по ночам своими шершавыми ладонями костлявые бока сестрицы.

      – Если бы ты знала, как противно замужем, ты бы не расстраивалась, – беспечно утешала она сестру.

      – Дитя моё, – вмешалась в разговор дочерей мать, – Ты не можешь судить о тяготах замужества, пока не беременела и не рожала

      Секундилла злорадно хихикнула: за три года брака у Терции не появилось детей, так что муж уже стал проявлять нетерпение. И любящие родственницы постоянно выражали опасение, как бы Капитон не отверг бесплодную жену.

      – Если бы я была за Капитоном, я уже родила бы трёх младенцев, – утверждала Секундилла. – Мать распорядилась неверно: тебе надо было стать гетерой, а мне замужней женщиной.

      – Ты не годишься ни туда ни сюда, – обижалась Терция.

      Разгоралась ссора. Мать поддакивала то одной, то другой дочери, пока обе не разбегались в слезах по своим углам. Тогда, вздохнув, почтенная матрона говорила:

      – Как трудно ладить с дочерьми!

      В словесных перепалках хозяек большое участие принимала служанка Напе, бесстрашно вступая а защиту Терции. Она поначалу побаивалась бойкой Напе, о которой рассказывали, будто она до женитьбы Капитона вертела им, как хотела, и распоряжалась в доме будто хозяйка. Однако вскоре обе подружились. Терция была бы только рада, если бы Напе продолжала и впредь ублажать хозяина . Но Капитон слыл римлянином древних нравов и дорожил своей славой: Напе было грубо