Хождение к Студеному морю. Камиль Зиганшин

Усть-Янск. Я оттуда, – ответил Географ.

      – Вряд ли из Хандыги кто-то будет в те края. На Лену вам надо выбираться, там больше шансов… А у меня, мужики, нынче последний рейс! Отходил свое! – то ли с грустью, то ли с гордостью произнес Михайлыч. – Сдам буксир и – на пенсию. Дальше пущай молодой капитанит.

      Не бывавший прежде северней устья Глухоманки Корней, щурясь от слепящих бликов солнца, с интересом всматривался в проплывающие берега. Левый представлял собой лесистую равнину с редкими куполами холмов. Между ними аласы[17] – плоские, котлообразные понижения с озерцами и тучной луговой растительностью на дне: идеальные пастбища для коров и лошадей. На них любят селиться якуты. Там, где аласы большого размера или расположены кучно, живут сразу несколько семей.

      Правый же берег высокий, обрывистый. По его глинистым обнажениям сочатся водой прослойки льда. В ложбинах белеют снежники. Сразу за узкой полосой прибрежной тайги тянутся параллельно руслу цепи нарастающих по высоте горных кряжей, покрытых где темнохвойным лесом, где полями кедрового стланика, разорванные конусами осыпей. Кое-где живописными группами щетинятся зубцы останцев. За ближними, более низкими цепями дыбятся белоснежные пики главного Верхоянского хребта, вытянувшегося вдоль правобережья Алдана и Лены на 1200 километров – почти до самого Ледовитого океана. Из-за резкой цветовой границы кажется, что заснеженные вершины – это облака, зацепившиеся за горы.

      Желая блеснуть географическими познаниями, Корней, указывая на ближнюю горную цепь, произнес:

      – Хребет Сетте-Дабан. Входит в Большой Верхоянский.

      – В переводе с якутского – Шагающая Гора: мы плывем, а она не отстает – идет за нами, – добавил капитан.

      – Люблю горы, – не сводя глаз с пиков, признался Корней. – Это особый мир!

      Михайлыч оказался заядлым рыбаком, как он сам себя называл – рыбашником. При этом рыбалкой считал только ловлю тайменя. Стоило показаться подходящему для их обитания месту, глушил двигатель и бросал якорь. Чаще всего это были ямы на крутых излучинах, либо устья шумливых притоков: на стыке быстрой и спокойной воды этим речным разбойникам всегда есть чем поживиться.

      Ближе к вечеру из-за утеса показалась очередная, манящая черной глубиной ямина, образовавшаяся в месте впадения горной речки. У берега на мелководье, устланном базальтовыми плитами, стояли в два ряда рыбы. По широким, похожим на развернутый веер полупрозрачным плавникам на спине сразу определили – хариусы.

      – Чую – и таймешки тут есть. Вон там должны «пастись», – уверенно заявил капитан, указывая на витую полосу сходящихся потоков.

      Пристали к террасе, упирающейся в крутой, покрытый разлапистыми кедрами склон, чуть ниже ямы.

      Михайлыч вынул из брезентового чехла короткую бамбуковую удочку с катушкой. На конце жилки поблескивала ложка без ручки с прицепленным к ней тройником.

      – Безотказная снасть – спиннинг называется. Чешский турист подарил, без блесны, правда. Я их сам из ложек мастерю.

      Корней с сомнением покачал головой:

      – Чего

17

Аласы — типичные для Якутии геологические образования, представляющие собой плоскодонные луговины, диаметром до нескольких километров, и обрамленные невысокими валами. Образуются при вытаивании подземных льдов.