Как взрыв сверхновой. Эмиль Вейцман

была чем-то вроде Маяковского, конечно, без его поэтического дара. Владимир Владимирович работал, разумеется, на публику, а моя сестра на саму себя и, возможно, на будущего читателя своих дневников. И как великий поэт публично громил с эстрады своих противников, не очень стесняясь в выражениях, так и моя кузина время от времени громила меня на страницах своих дневников. Я что-то сделал, что-то сказал, а она высказывалась по этому поводу письменно, откровенно… несправедливо… И почему-то всегда при этом касалась наследования своего имущества, жилья, в частности. Вот, например, запись от июля 1975 года:

      «Воскресенье. Вечер. С утра чувствую себя плохо. Некстати. Поехать к дяде с тетей не смогла. Пришлось весь день сидеть дома.

      В два часа дня, как всегда по воскресеньям, заявился Михаил и начал разглагольствовать относительно положения в стране. Заспорил с мамой. Господи, до чего же он мне осточертел! Я заперлась в своей комнате, заткнула уши ватой и попыталась заснуть. Куда там. Его голос мертвого разбудит. Прямо-таки труба Архангела в день Страшного суда.

      Часов в пять ушел наконец-то. А вскоре позвонила Надежда Викентьевна. Старушки долго беседовали по телефону. Надежда Викентьевна рассказала маме, что написала завещание. Ее квартира, как и наша, кооперативная. Из родни у нее осталась только внучка, живущая в Тбилиси. Ей она и завещала свой пай. Интересно, а мне как быть? После смерти мамы из более или менее близких родственников у нас остался один Михаил. Вот ведь повезло!»

      Словом, о завещании Алевтина подумывала уже давно. Она, судя по всему, и было составлено. Но где же проклятый документ?!

      Пока я искал его, беременность Нади Овечкиной шла своим чередом. Протекала она вполне нормально, без осложнений. Клон обещал появиться на свет в установленные природой сроки. Будь Алевтина… отцом ребенка, тот унаследовал бы согласно нашему законодательству имущество покойной. Конечно, кому-то пришлось бы стать опекуном новорожденного младенца. Но двоюродная сестра не являлась будущему ребенку ни отцом, ни матерью. Она была для него чем-то вроде… Господи! И слова-то подходящего не найдешь! Короче, Алевтина и ее клон соответствовали друг другу примерно так же, как растение и отросток, взятый у растения. Растение-донор по каким-то там причинам погибло, а отросток дал корни, растет и развивается. Словом, клон – это та же Алевтина. Физически. Он по идее должен унаследовать все ее имущество, но… юридически подобная ситуация не оговаривалась ни в одном законодательстве ни одной страны мира. Ни один российский нотариус не выдал бы свидетельства о наследстве клону, верней его опекунам. Но если в завещании указано, что наследником квартиры является будущий ребенок Нади Овечкиной, то все в порядке. Наследником по завещанию может быть кто угодно. Даже еще не родившийся младенец, клон он или не клон, лишь бы факт беременности его матери был официально установлен. Вот только где чертов документ?!

      Я