Трон Персии. Книга первая. Наставник. Константин Пылаев

разлетелась, а остатки упали на землю. Персы ликовали.

      – Вот так должно быть в бою, моя госпожа. – заявил пращник.

      – Что ж, ты был убедителен. – с мнимым безразличием признала его победу царица. – А с луком ты управляешься так же?

      – Лучше. – самодовольная ухмылка не сходила с лица Тарша. Он не сдержался и подмигнул Дакоту. Его уже понесло – перед ним была женщина, пусть чужая, пусть нелюбимая, но она должна им восхищаться. Теперь и он желал, чтобы эта заносчивая гордячка смотрела на него с обожанием. И по её глазам видел, что близок к цели.

      – Тогда твоя очередь быть первым. – указала ему Мандана. – И пой.

      Тарш взялся за лук. За него он отдал купцу с севера баснословные деньги, на которые можно было кутить не скупясь год или же купить небольшой табун. И не жалел. Заодно приобрёл двенадцать тетив и шесть костяных колец для стрельбы. Мало разбирающийся в воинском деле купец неуклюже показал ему, как пользуются ими скифы, но Тарш мгновенно понял и оценил всё удобство нового способа захвата тетивы.

      Открой свой лик: садов, полных плодов, я жажду,

      Уста открой: мёда сладостных рос я жажду,

      Откинь ткань облаков, солнце, лик свой яви,

      Чтоб радость мне блеск лучезарный принёс, я жажду.

      Он прервался и отпустил тетиву. Стрела легла точно в центр плохенького плетёного щита. Повернулся к царице и поклонился.

      Призывный звук твой слышу и вновь лететь,

      Как сокол в руке царя – к свершению грёз я жажду,

      Сказала ты мне с досадой: “Прочь от меня!”

      Но голос твой слышать и в звуке угроз я жажду,

      Снова выстрел – и вторая мишень поражена. Ни персы, ни мидяне не произнесли ни звука, слушая дивный голос и молча восхищаясь его талантом. Тарш положил на тетиву сразу две стрелы.

      Сурово ты молвишь: “Зачем не прогнали его?”

      Из уст твоих слышать и этот вопрос я жажду,

      Из сада друга, о ветер, повей на меня;

      Вдохнуть аромат тех утренних рос я жажду.

      Первая лишь чиркнула по краю и отскочила, зато вторая впилась куда следует. Он достал ещё одну.

      Мне без тебя этот шумный город – тюрьма;

      Приютом избрать пустынный утёс я жажду.

      На площади с чашей, касаясь любимых кудрей,

      Средь пляски вкусить сок сладостных лоз я жажду.

      Мне скучно средь духом убогих людей. (Ибн аль-Фарид)

      Он вскинул лук, разводя руки, и стрела взметнулась ввысь. Среди всех зрителей не нашлось ни одного, кто бы не проводил её взглядом. Их сердца успели трижды толкнуть кровь прежде, как она упала с небес в несчастные останки расколотого камнем щита.

      Десять мидийских лучников тоже отстрелялись, и пусть только трое из них не попали в свои мишени, такого впечатления они не произвели – в отличие от них, певец делал всё это непринуждённо. Будто играючи.

      Мандана украдкой бросала на него взгляды, и каждый раз, ловя их, Тарш неизменно томно прикрывал глаза. Они оба достигли того, чего хотели – он вернул её расположение, она – убедила себя,