Загадочная смерть Огастеса Бриджстоуна. Вольтериан Цицеронский

в 20.00, в доме номер 12 по Чесворд-стрит с мистером Огастесом Бриджстоуном произошел несчастный случай…

      Доктор Чепмен. Какой еще несчастный случай?!

      Инспектор. Самый типичный. Бытовой. Рядовой такой случай. Большая трагедия для семьи и близких. Что вас не устраивает?

      Доктор Чепмен. Да как вы себе представляете, это могло произойти?!

      Инспектор. Как вас зовут, доктор?

      Доктор Чепмен. Чепмен.

      Инспектор. Разочаровываете, доктор Чепмен. Я вам сейчас навскидку могу десяток возможных вариантов назвать, как человек может задохнуться. Он может вдруг поперхнуться хлебом, там, мясом, сыром, захлебнуться чаем, пивом…

      Сержант. Виски.

      Инспектор. Виски – нет. Если только зерновым. Затем водкой, молоком, затем… затем снова пивом, затем, конечно, рвотой…

      Сержант. В соседнем графстве в прошлом году, сэр, леди Давенпорт насмерть захлебнулась слезами, когда у нее на глазах пьяный садовник на спор откусил голову ее канарейке.

      Инспектор. Точно, сержант.

      Сержант. А еще, сэр, я читал, что можно задохнуться от счастья, возмущения и зависти.

      Доктор Чепмен. Что вы такое городите?!

      Инспектор. Полегче, доктор. Вы, должно быть, забыли, что троюродная племянница покойной королевы, герцогиня Сосбери, задохнулась от смущения, когда у нее на балу спустились подвязки и слетели юбки. Ее, правда, несмотря на ее почти восемьдесят лет, откачали, но, вот, двое рядом находившихся впечатлительных джентльменов насмерть задохнулись от смеха.

      Доктор Чепмен. Поверить не могу! Вы посмотрите, инспектор, у него же синяки на шее, ссадины! Свежие! Это же удушение!

      Инспектор. Отвечу. Потертости и даже синяки на шее вполне могут быть и от галстука. Им, кстати, свободно можно случайно задушиться. Хотя галстука на нем нет… Значит, ворот сорочки оказался чрезмерно тесен.

      Сержант. А еще, сэр, можно случайно удушиться брючным ремнем.

      Инспектор. Да нет, это уже маловероятно. Откуда вы это взяли, сержант?

      Сержант. А случай с Петерсоном?

      Инспектор. Там были подтяжки.

      Доктор Чепмен. Инспектор, у него же язык выпал. Да у него определенно сломана подъязычная кость, а может, и хрящи гортани! Это что, от тесного воротника? Или он так любил завязывать себе галстук?

      Инспектор. Вы точно не патологоанатом?

      Доктор Чепмен. Я просто хороший врач.

      Инспектор. Хороший? А что тогда делаете в нашей дыре? Что не в Лондоне, не на Мэрилебон-роуд?

      Доктор Чепмен. Какое это имеет значение? Смерть-то все равно – насильственная. Очевидно же, что его задушили.

      Инспектор. Как вы говорите, ваша фамилия? Сержант, проверьте-ка у доктора документы.

      Доктор Чепмен. Бросьте, инспектор. Вы же сами все прекрасно понимаете. Сложите же, наконец, два и два.

      Инспектор. Задушили, говорите… Или все же задушился? Доктор, не надо искать преступный умысел там, где имеет место банальный, как его там…

      Сержант. Божий промысел, сэр?

      Инспектор.