Утопия о бессмертии. Книга третья. Любовь и бессмертие. Лариса Тимофеева

близка.

      Мужчина смотрел, словно не понимая, и я добавила:

      – Я заплачу двойную цену.

      – Бог с вами! – вскричал он. – Какую двойную цену? Если картина вам нравится, я подарю её вам! Брат уехал в Америку искать счастья, а свои художества оставил в моё полное распоряжение. Их полно.

      – Вы позволите посмотреть другие работы вашего брата? – оживилась Катя.

      – Конечно! Пожалуйста, они тут за стенкой в чулане. Пойдёмте, я покажу. Там, правда, давно не прибирались и, наверное, пыльно. Но освещение там хорошее.

      Я взглянула на другие работы художника, и, на мой взгляд, они были слабее. Зато Катя погрузилась в изучение «художеств», позабыв обо всем.

      Оставив её с Эдвардом в кладовке, я вернулась в мужской салон. Серёжи не было, граф сидел на диване в дальней части салона с бокалом вина в руке, а Максим выкладывал шары на бильярдный стол. Картина вновь переместилась на территорию кинотеатра.

      – Мама, сыграем?– предложил Максим.

      – Нет, сынок. Не интересно.

      У меня есть удивительная для меня самой и обнаруженная совершенно случайно способность точно рассчитывать траекторию бильярдного шара. Слово «рассчитывать» не отражает сути, я не рассчитываю, я просто знаю, куда и какой силы должен прийтись удар кием, чтобы шар зашёл в лузу. Если я разбиваю пирамиду, то я и заканчиваю партию. При этом я ни правил бильярда не знаю, ни терминов.

      Максиму передался мой «дар». Изредка мы устраиваем бои по одному из вариантов. В одном случае мы играем на скорость – задача состоит в том, чтобы за определённое время положить в лузу, как можно больше шаров, при этом каждый играет за своим столом. В другом случае после каждого удара мы обмениваемся столами, и тогда задача усложняется – одним ударом нужно и загнать шар в лузу, и оставшиеся раскатать по полю так, чтобы партнёру было сложнее их «взять». Второй вариант мне нравится больше, и называем мы его «поочерёдка».

      – Давай поочерёдку сыграем, – настаивал Макс, – за одним столом не так интересно, но что есть…

      – Давай.

      Виталий долго не мог взять в толк, «какой такой ерундой» мы занимаемся. Оказавшись азартным болельщиком, и, видя, как мастерски я или Макс работаем кием, он с возмущением вопрошал, зачем мы раскатываем самые удачные связки шаров, и почему у каждого есть только один удар.

      Партию в итоге выиграл Макс.

      – Мама, я не помню, когда я тебя в последний раз обыгрывал! – Светясь мальчишеским удовольствием, он подхватил меня за талию и закружил.

      – Макс! – ахнула я. – Отпусти! Макс! Я мать, как-никак!

      – Реванш не хочешь? – перестав кружиться, хитро прищурившись, спросил он.

      – Только если ты поставишь меня на ноги!

      Отбросив назад голову, Макс расхохотался.

      В этот раз выиграла я с перевесом в один шар. И, если начистоту, то случайно – Макс допустил ошибку, оставив мне связку, и за один удар я положила в лузу три шара. Скорчив рожицу, я развела руками.

      – Извини, сынок, но победная пляска с тобой на руках у меня не получится.

      Недолго