Утопия о бессмертии. Книга третья. Любовь и бессмертие. Лариса Тимофеева

как сидел в своём кресле, так и остался сидеть.

      Никого не встретив по дороге, мы вышли из дома во двор – безжизненный в своей асфальтовой серости.

      – Катя, у них тут люди пропадают. Ни Серёжи, ни Максима. Ни хозяина, ни хозяйки. Эдвард абсолютно безучастный, как будто в трансе. Может, ты нам что прояснишь?

      – У них семейная драма. Алевтина была девушкой художника, старшего брата, а женой стала младшего, Виталия. А с ним, я так понимаю, она несчастлива. А теперь ещё выясняется, что её любимый вовсе не бездарность, а талант.

      – Ясно. То же, по-видимому, и с Виталием – он всегда чувствовал себя успешным, ответственным, более достойным, чем брат. А теперь узнал цену работ брата. А с Эдвардом что случилось?

      – А с Эдвардом… я ему сказала, что пока не готова к браку.

      – Ясно, – повторила я. – У меня ещё два вопроса, где твой отец и где твой брат?

      – Папа успокаивает Алевтину. – Катя пожала плечом. – Она вниз спустилась как раз в тот момент, когда все рассматривали картину, и всё поняла. Убежала, а папа бросился за ней. Куда Макс делся, я не знаю.

      – Придется подождать. Может, в машину сядем?

      На последних словах дверь дома резко распахнулась, вероятно, от удара ногой. На пороге возник Виталий с картиной в руках. Пройдя мимо нас, он положил её на крышу Катиного спорткара и, тяжело отдуваясь, воскликнул:

      – Заберите эту чёртову мазню! Бога-ради, Лидия! Чтобы её не было в моём доме!

      – Хорошо, Виталий. Катя, займись картиной.

      Едва Катя отошла, Виталий начал извиняться:

      – Бестолково так… вы простите, мы с супругой ждали, готовились и…

      – Не беспокойтесь, всё в порядке, – поспешила заверить я.

      Мне было жаль его – он растерял весь свой апломб, всю горделивость, взгляд его напоминал взгляд пса, отвергнутого хозяином. Я подошла ближе и, понизив голос, сказала:

      – Даже самые тяжёлые поражения ведут к новым возможностям, Виталий. Если кажется, что жизнь рушится, знайте, уже готова дверь, ведущая к новому счастью, надо только позволить себе открыть эту дверь.

      – Маленькая! – окликнул Серёжа. Он и Макс спускались по ступенькам крыльца. – Поехали домой, Девочка.

      Я кивнула и, вновь обратившись к Виталию, добавила:

      – Если вам потребуется помощь, я буду рада помочь. Друзей много не бывает, я предлагаю вам дружбу. До свидания.

      – Благодарю, Лидия… Лида, – прочувствованно произнёс он, обеими руками пожимая мою руку. – До свидания.

      Я повернулась и скорым шагом направилась к машине. Обе передние дверцы альфа ромео были открыты, Сергей ждал меня с пассажирской стороны. Максим уже сидел на водительском кресле суперкара Кати и уже завёл мотор, Андрэ устроился там же на пассажирском сиденье, а хозяйка дорогущего авто, высунув руку над плечом брата, махала ею с неудобного заднего сиденья. Сергей усадил меня, закрыл дверцу и пошёл проститься к Виталию.

      Когда машина выезжала из ворот, я оглянулась. Ссутулившийся Виталий смотрел нам вслед. Ворота тихонько поползли на место, в безуспешном стремлении укрыть от мира несчастье, много лет проживающих