Контрабанда Комарно. Викки Вандо

всех установленных законом режимов содержания, включая две колонии для туберкулезников и наркоманов, участок для осужденных к пожизненному заключению и отдельную тюрьму для иностранцев.

      Копецкий вышел на унылую привокзальную площадь, на которой, казалось, можно было увидеть все оттенки серого цвета, и огляделся вокруг. Ему надо было ехать дальше, добраться до станции Явас, где находился архив, туда ходили небольшие поезда раз в день и почтовая дрезина, потому что это были узкоколейки или ветки15.

      Подойдя к кассам вокзала, он увидел, что они закрыты. Милош посмотрел по сторонам и, увидев дверь с табличкой «дежурный», направился туда. Деликатно постучал в обшарпанную желтую дверь, с которой тут же посыпалась засохшая краска и медленно со скрипом отворил её. В кабинете дежурного по вокзалу он увидел делового мужчину с военной выправкой. Дежурный заваривал в объемной кружке чай, сразу пять пакетиков. На немой вопрос чеха мужчина ответил:

      – Поживешь тут с годок и сам станешь чефирить.

      Милош проигнорировал оправдания дежурного и сразу перешел к делу. Ему нужно было добраться до станции Явас. Мужчина посмотрел его документы и разрешение, после этого записал в журнал, потом позвонил куда-то и сказал, что через пятнадцать минут туда отправится почтовая дрезина, и если он, Милош, поторопится, то сможет на неё успеть. Потом дежурный махнул рукой, в каком направлении ему идти, и вернулся к своему крепкому чаю и бумагам.

      Милош без труда нашел место, где стояла дрезина, поздоровался с сидящими на ней. Солдат с автоматом окинул его хмурым взглядом, но ничего не сказал. Чех сел напротив него на заднее сиденье, впереди сидели два офицера. Прошло несколько минут, и дрезина тихо тронулась, кругом пахло креозотом, которым смазывают шпалы, а здесь этот запах просто стоял в воздухе из-за большой влажности и был такой плотный, что хоть «ножом режь».

      Узкоколейка, по которой ехала дрезина, соединяла все лагеря заключённых между собой, а их здесь было не мало.

      Кругом рос мрачный хвойный лес. Высокие пушистые ели надежно прятали в своих ветвях одинокие корпуса колоний. Сверху, с вертолета, их было практически не различить. В деревьях по обе стороны от узкоколейки пролетали не только поселки, но и зоны, обнесенные забором с колючей проволокой, и с вышками по углам.

      Все поселки здесь были без названий, на протяжении всего пути то и дело попадались пугающие таблички: «Внимание, режимная зона», и при въезде в новый населенный пункт висели правила пребывания. Все строения в деревнях были убогие, в основном, дома барачного типа или просто бараки, все здания – одноэтажные. Где-то изредка мелькали казармы, солдаты с автоматами, вышки.

      Большая зона лагерей, ничего не скажешь, – думал Милош. В таких местах ему еще не доводилось бывать.

      Здесь каждый лагерь занимался своим делом. Конечно, основным были лесоповал и деревообработка, где заключенным из инструментов давали только пилу или топор, вся остальная работа делалась руками.

      Иностранцу

15

Ветка- своеобразная речевая идиома, понятная только жителям района: «ветка»– ответвления от главной железной дороги, узкоколейка в конце которой располагался поселок.