Странные миры, странные гости. Виктор Моор

стирки свитер. Стало не хватать воздуха, сердце ухало и просилось на свободу.

      Медленно, как в замедленной съемке, Тэлбот повернул голову.

      В противоположном конце, рядом с оркестром, сидел Бинго Рэй. Чувак был живее всех живых, смеялся, наливал шампанское дамам. Похоже, он что-то праздновал. Белоснежная челка была в идеальном состоянии, казалась даже белее прежнего. У «мертвеца» явно было отличное настроение.

      Громом пораженный Тэлбот сидел, не смея повернуться обратно к Хэнку. Шею свело, но ему ох как не хотелось попасть под омерзительный взгляд мафиозного короля. Мысли метались, будто запертые в клетке попугаи. Как же так? Неужели он пришил не того?

      Незадачливый снайпер не знал, что за день до исполнения «заказа» супруга Бинго, отослав многочисленную прислугу, самолично испекла клубничный пирог. Выставив его на стол в столовой, она забыла о нем. За ночь в невыносимой духотище пирог испортился, пророс пышной белоснежной шапкой плесени, выглядывавшей из-за пальмовых зарослей.

      Именно ее уже подслеповатый старина Тэлбот и принял за великолепную шевелюру своего на редкость везучего клиента.

      Биеннале на кладбище. Celuloidowe czarownicy

      Фурчундра, дожевав лягушачье легкое, взглянула на темные небеса. Их ткань словно усеивали сотни крошечных белых отверстий, и ведьме казалось, что оттуда, через эти дырочки на нее смотрят таинственные жители обратной стороны неба. Выплюнув застрявшую в зубах жилку квакушки, Фурчундра повернулась к ведшим великосветскую беседу товаркам. Клюква и Горгуля оживленно обсуждали новоприобретенного «жителя» заброшенного кладбища – любимого их местопребывания. Генерал фон Крокенжаб безоговорочно завоевал гнилые сердца обеих дам.

      – Ах, какой кавалер! А какой галантный! – Клюква эмоционально вздохнула. – Я как раз подлетала на своей новой метле (ты же помнишь, мое недавнее приобретение) и он подарил мне колье из высушенных крылышек мясных мух.

      – Да что ты! Весьма утонченный джентльмен! – Горгуля слизнула с толстой губы могильного червяка. Несколько мгновений она молчала, причмокивая от удовольствия. Взяв с ближайшего надгробия бутерброд, намазанный чем-то черным, она откусила увесистый кусок.

      – Мр-р-рр…

      – Тебе нравится? – Клюква сияла от счастья, словно начищенная медная табличка на гробе.

      – Вкус-сно… Это что, черная икра?

      – Нет, что ты! – Клюква казалась шокированной. – Никакой икры! Эту намазку я сделала из глаз ночных бабочек. Лично выковыривала вот этими пальчиками. – Ведьма протянула к жующим губам подруги свои куцые лапы с обломанными ногтями. Горгуля одобрительно хрюкнула, зеленоватый сок тек по ее усеянному бородавками подбородку. Публика постепенно собиралась, ковыляя меж каменных изваяний кладбища. Во-он там промелькнула вытянутая физиономия Изабеллы де Гнилль, местной светской львицы и отпетой тусовщицы. Там впереди под мышкой у упитанного ангелочка сгорбилась мадам Лепра, а на рассыпавшемся в крошку древнем