Под сенью наших берёз. Ирина Герцог

таблетки не помогали, боли усиливались. Его родители ходили к доктору, чьему-то приятелю в своем городе, договорились о госпитализации. Решено, он едет домой на обследование. Когда стало ясно, что с ним, родители послали телеграмму Ангелине – состояние тяжелое, выезжайте срочно. Она спешно собрала детей, и они отправились на поезде домой. Больше ни он, ни Ангелина не вернулись в Сибирь. Иван умер в начале декабря от рака желудка, слишком поздно обратился к врачам, слишком поздно диагностировали, помочь ему уже не смогли. В первом ряду родственников у гроба, понурив головы, стояли мал мала меньше дети: Толя и Наташа девяти и восьми лет, трехлетний Володя, переминающийся с ноги на ногу на табурете, сколоченном дедом, чтобы видеть происходящее. Он не понимал еще, что же такое происходит, почему папка лежит в этом деревянном ящике и ничего не говорит, и все плачут. Он держался за доску гроба, обитую материй, одной рукой и с любопытством, засунув указательный палец другой руки в рот, рассматривал такого спокойного отца – не скандалившего, не требовавшего ничего. Ангелина тоже опиралась одной рукой о гроб, вторая инстинктивно, словно защищая от сильно гнетущей атмосферы, лежала на животе, где уже билась новая жизнь. Кирина жизнь. Дети жались друг к другу и к маме, старшие были тоже еще маленькими, но отдавали себе отчет, что случилось страшное, непоправимое: отца больше не будет в их жизни.

      Ангелине было суждено стать вдовой с тремя детьми на руках и с еще не родившимся четвертым ребенком в тридцать лет.

      Дети росли, прижимаясь друг к другу, грея друг друга во всех смыслах слова. А теперь им предстояло расстаться пусть только на одну учебную четверть, до каникул, но так далеко от мамы и сестер, мальчишки будут жить с чужими людьми. Как горько. Документы оформлены, Ангелина повезла братьев в интернат. Когда все формальности были соблюдены и наступила пора маме и детям прощаться, Володя закатил истошную истерику. Он плакал, падал на пол, бился на нем, как раненый голубь, не отпуская руку мамы.

      – Мамочка, милая, не оставляй меня здесь, забери меня с собой, прошу тебя! Я буду послушным, я буду мыть полы, буду делать все, что скажешь, только забери меня с собой, ма-а-а-а-ма-а-а!..

      Мамин носовой платок был совсем мокрым. Она подняла сына, усадила на скамейку и, обняв, снова начала объяснять:

      – Родненький мой мальчик, это временно, не навсегда. Понимаешь, это необходимо сейчас. В следующие выходные мы приедем все вместе. Совсем скоро будут каникулы, я сразу вас заберу. Понимаешь, Толе нужно уехать из города, а ты будешь рядом, помогать ему, и я попрошу тебя за ним приглядывать, чтобы с ним ничего не случилось. Справишься?

      Мама вытерла не успевшие высохнуть на щеках сына слезы. Потихоньку за уговорами, слушая мамин спокойный голос, успокоился и он.

      – Да, мама, я справлюсь.

      Толя взял брата за руку, воспитатель указала путь в жилищный корпус, давая тем самым маме понять, что ей пора уходить. Совсем скоро отправляется последний автобус в город.

      Мама шепнула на ухо Толе:

      – Присмотри