Шмары шпики и лимоны зелени. Александр Евгеньевич Нерозников

совершенно белой, зимняя вязаная шапка неопределенного цвета была натянута на глаза. Фрукт почивал. Даже когда Карагой соизволил с грохотом положить здоровенный ключ на стойку.

      Старлей побоялся вероятной живности в одежде и волосах задержанного, поэтому лишь отомкнул и постучал ключом по подошве.

      – Уважаемый! Могу я узнать, на кой хрен понадобилось сжигать ту хибару? Ведь можно было и так обчистить! – обернулся к "спортсмену". – Какой там адрес?

      – Кузнецова 25.

      – Эт где? – он озадаченно почесал лоб.

      – Ну, ты, Клюев! Своего участка не знаешь! Это на самом краю у леса!

      – Ну, так там люди в основном мирные, никогда не приходилось!..

      Пока они препирались, бомжара сел и сдвинул шапку с глаз.

      – Кормить тут когда-нибудь будут?

      Участковый вздохнул:

      – Тут воще не кормят – не положено. Это временный изолятор.

      – Так переведите в постоянный! Я жрать хочу!

      – Я тоже много чего хочу! Давай так, ты письменно сознаешься, я кормлю тебя от пуза! Идет?

      – Идет! Давай бумагу! И ручку не забудь!

      Старший лейтенант с торжествующим видом обернулся к дежурным:

      – Будьте добры, письменные принадлежности! – и уже когда затворял решетчатую дверь, добавил. – Пока пиши, а я за хавкой. Но учти, если что не так – останешься голодным!

      Жаль, конечно, что без Клавки и пива, но надо же когда-то и трудиться на будущее!

      12. Серый

      Получив бумагу с ручкой, Серега начал сочинять:

      "На озере в районе улицы Кузнецова у меня стоят две донки. Поскольку на работу меня не берут из-за старости, а пенсию не платят из-за молодости (мне 63, а пенсия только в 65!), я вынужден кормиться, чем Бог пошлет – ловить рыбу. Ну, так вот, проверяя донки, я заметил дым и мечущуюся женскую фигуру в окне второго этажа".

      Серега призадумался. Ведь ему надо сесть не за спасение угорающих!

      "И я решил, пользуясь пожаром, обчистить дом. Я сломал замок входной двери и проник в помещение. На первом этаже ничего стоящего не нашлось, и я поднялся на второй. Пока я шмонал по ящикам, огонь уже охватил лестницу. Мне пришлось выбивать пластиковое окно. А тут и хозяйки! Они застукали меня на месте преступления. Поэтому пришлось выбросить все из карманов и спускаться на скрученных простынях".

      Наконец вернулся отобедавший старлей с маленьким портфелем в руках.

      – Ну, ты чо, написал?

      – А то! Давай хавку!

      Подошедший вразвалку невысокий атлет в мундире отомкнул дверь.

      – На выход!

      Его отвели в допросную с единственным столом и прикрепленным к полу стулом для задержанного. Участковый, как понял Серега, Клюев устало опустился напротив:

      – Ну, чо?

      Серега отдал бумагу, принесенную за спиной, как положено арестантам, и тоже сел. Ментяра внимательно прочел и тяжело вздохнул:

      – Увидел женскую фигуру и решил обчистить?

      – Ну а что такого?! Я жрать хотел как собака! И теперь хочу!

      Участковый