Шмары шпики и лимоны зелени. Александр Евгеньевич Нерозников

никто и ходить не будет! А люди целый день топчут сугробы! Поищи ты себе что-нибудь другое!

      Конечно, Серега написал заявление – жалко человека!

      А теперь вот к осени и со Службы занятости, из безработных его вроде как выгоняют. Даже смешно все это! Сладко, до хруста в костях потянувшись на крыльце заведения, он направился к дому. Хотя какой это дом?! Так, брошенная кем-то халупа на краю пригорода. Его собственный дом давно сгорел. Тогда ему заплатили около двенадцати тыщь! Повезло, что прописку оставили! Он вообще парень везучий! В дворниках – по десятке как с куста. В Службе занятости по восемь. Теперь надо как-то крутиться на нуле, но он же везучий!

      По пути в Огрызково встретился Боря-Трутень. Так его называли за то, что на пятом десятке жил за счет матери-пенсионерки. Самое удивительное, что у Бори всегда была бутылка в кармане. Теперь спиртное было очень кстати.

      – Ты чо такой веселый? – живо поинтересовался Боря.

      – Пособие сняли… – глотнув чудовищно противную паленку, Серега вернул пузырь.

      – Из-за вируса? А ты на пилораму пробовал?

      Пилорама нерусского Фудата за зданием полиции была спасением для бомжей и разного рода беспутных – там в конце рабочего дня платили наличкой и документов не спрашивали.

      – А то! Фудат не принимает, говорит, отправляйся на кладбище, уже еле ходишь!

      – Погоди! Тебе ж пенсию должны платить! Сколько тебе?

      – Шестьдесят три.

      – Ну и?! Надо идти добиваться!

      – Гонят оттуда! Раз уже полицию вызывали! Говорят, до семидесяти не будет никакой пенсии!

      – Ну, тогда тебе только в тюрягу остается! – заржал Боря, основательно отхлебывая.

      В животе у Сереги потеплело, он тоже рассмеялся:

      – Придется грохнуть кого-нибудь! У тебя нет никого на примете? – он протянул руку за допингом, но Боря отстранился, пряча свое сокровище за пазуху:

      – Ты прости, но мне всю ночь сидеть, мамкины поучения слушать!

      Пожав плечами, Серега двинулся в свою конуру. Он уже понял, что ему надо делать. Хотя и сомневался. Но надо бы испробовать и другие варианты для начала. Какие? Бологое городок маленький, вдалеке от промышленных гигантов или хотя бы… Вот есть до пандемии открывшийся Стеклозавод в Березайке, куда надо добираться на электричке, или он тоже закрылся? Ковид-19 все уничтожил? На также недавно работавший Арматурный он уже ходил, но там одни замки и охранники. В Бушевце, куда тоже надо по железке, над ним откровенно посмеялись: "Ты чо, дед, страна на карантине! Или ты не знал?!"

      Он с легкой грустью вспоминал все это, лежа на голых досках КПЗ. "Хотя, – усмехался в беленые плиты потолка, – разве не этого я так хотел с утра?!" Тут, по крайней мере, должны кормить. Но с этим они тут не очень-то спешили, мать их так! Напротив решетчатой стены его отсека как раз находилась пластиковая кабина дежурки, где два офицера непрерывно смотрели толи в мониторы, толи в интернет. И делали вид, что заключенного у них просто нет.

      Серега поднялся и постучал по решетке, желая напомнить о себе.

      – Эй, старшие! Обо мне тут не забыли? Может, я писать хочу!

      Никто